Я СПОКОЕН

Всему в этой жизни меня научил отец.
Помню, как я приставал к нему с вопросами.
Он объяснял мне что происходит в мире. В политике.
Рассказывал многое из истории.

И вот теперь, когда ему уже 88 лет, последние годы, уже он меня спрашивает о том, что происходит. Моё мнение.
Это естественно.

Позавчера он меня спросил о Курской области, явно ожидая какого-то эмоционального суждения с моей стороны.
Но все мои эмоциональные суждения начались где-то в 2008 году с войны с Грузией, и закончились в 2014.

Ужасающе что гибнут мирные люди.
Что их сгоняют с земли.
Что им приходится уходить, покидая свои дома.

Но эта война и началась так.
С убийства мирных.
С цели опустошения земель.

Задача этих тварей не победить в войне.
Их задача убить как можно больше нас. Show more

Но в этот раз, мы истребим их.
Окончательно.
И не по тому, что у нас такая задача.
А потому, что в этот раз уже не может быть по-другому.
И я имею ввиду не украинцев.

Я это повторяю уже в тысячный раз.
Я в этом убеждён.

И оттого я так спокоен.
И не боюсь, когда прилетают квадрокоптеры мне под окно.
Хотя нахожусь я Москве, а не в Белгороде.

Война давно повсюду.
Не страшно.
Страшно не знать, чем кончится как в девяностые.

А я знаю.

Я спокоен.

ЕЩЁ РАЗ ПРО САМОЛЁТ

Я вот о чём.
Всё воспитание, всё образование, вся идеология, всё строится на примерах.

Когда-то давно, после ликвидации Бандеры, государство наше, вполне официально отказалось от проведения таких акций за границей.
Мне всегда казалось, что зря.
Невозможно смотреть как вся эта мразь, не то, чтобы тихо живёт там и прячется в норы, но выступает на форумах, раздаёт интервью, выступает на их телевидении, чем приносит несомненный вред.

Но это по-человечески.
По-человечески хочется, чтобы они тряслись от страха, делали пластические операции и жили как крысы где-нибудь в Южной Америке.

А на верху, как говориться –виднее.
И при здравом рассуждении вред от них относительный.
Во всяком случае их ликвидация, санкционированная официально, может принести больший вред, чем их жалкие потуги навредить стране оттуда.
История с Бандерой тому пример.
Из мертвеца всегда легче лепить святого.

В этом смысле, история Вадима Красикова, очень нежданная для общественного мнения.
Show more
Он это сделал.

Причём не просто сделал, но проявил такую несгибаемую волю, когда отказался давать признательные показания.

Чего, казалось бы?
И так вина бесспорна.
Какой смысл отрицать? Достаточно признать, и по крайней мере, совершенно точно, по немецким законам, не будет применена высшая мера, пожизненное заключение.

Тем не менее, он пошёл на это, как бы говоря – «Я не раскаиваюсь в содеянном.
Я сделал всё правильно.
И сделаю ещё раз, если будет надо».

И это – важно.

Лично для меня, не суть, сделал он это по заданию, или по личной инициативе.
Тем более, что у нас никто не признается в этом.
Никогда.
И Президент в интервью Карлсону сказал – «это другой вопрос».

Важно, что нашёлся такой патриот.
И это не только пример нашим врагам, это пример нашим патриотам.

Всё воспитание, всё образование, вся идеология, всё строится на примерах.
И во все времена, одни патриоты вдохновляли других патриотов.
Поэтому я считаю, что имя Вадима Красикова у нас должны знать все.
И больше никогда не забывать. И помнить – что он сделал.

Как знают имя Магомеда Нурбагандова.
Я считаю, что это очень важно.

«Работайте Братья!»

ДВА САМОЛЁТА

Конечно на эту сцену вчера, смотреть без слёз было трудно.
Это "Мёртвый сезон", обмен на мосту, нашего времени.
Сидишь в камере, и всё говорит о том, что здесь ты проведёшь остаток своей жизни.
А потом, внезапно выходишь, летишь на самолёте...
А тебя приехал встречать сам Президент.
Это сильно.

Но я вспомнил другой самолёт.
29 июля 1992 года четыре российских охранника препроводили Героя Советского Союза Эриха Эрнста Пауля Хонеккера в аэропорт Внуково, где тот поднялся на борт самолета, следовавшего спецрейсом в Берлин. В Берлине он был арестован.
И посажен в ту же камеру, где он сидел при нацистах.

Я прекрасно помню, хоть и был очень молодым человеком, как после таких вещей, не хочется жить.
Не знал я тогда, только, что вещей таких ещё очень и очень много меня ждёт впереди.
И жить надо будет "вопреки", а не "потому что".

Но я верил и знал, что наступит это время.
Только лет после сорока стал уверен, что не доживу.
Show more
Но дожил же.
И можно жить. Жить "не вопреки", а "потому что".

Жаль только, что почти вся жизнь прошла между двумя этими самолётами.
Как будто вся она прошла в той камере.

МИР
Покушение на Трампа.
Интересно, что именно в тот же день Захарова завялят, что готовится покушение на Путина.
Буквально через несколько дней убивают Фарион.

Все эти события разного рода.
И о каждом из них можно и нужно говорить отдельно.
Но всё же - это пусть и небольшая, но характеристика настроения мира.
Мир решил пострелять.
Он не видит других путей.
Он радикален.

И мы, кстати говоря, тоже.
Надеюсь на это.
С радикалами можно быть только радикальным.

И при всех вновь начавшихся разговорах о мире, я не верю в мир.
По крайней мере в перспективе нескольких лет.
Ибо, фундаментальных предпосылок - нет.

ЗЛО
(продолжение)

«Ад пуст. Все Демоны сюда слетелись»

Всего в один текст не впихнёшь. И этот текст логически вытекает из моего предыдущего.
Ладно открытие Олимпиады. Это совершенно откровенная вещь. Это – манифест.
Но сам механизм действия этой сатанинской идеологии гораздо шире и многообразнее, чем все декларации «в лоб».

Они играют на всех шахматных досках одновременно.
На всех.
Всех возможных.

В кино. В литературе. В интернете, само собой. На телевидении. В театре. Живописи.
Везде.

И так как идеологическая борьба во все времена ведётся за молодёжь, они выбрали, на мой взгляд, самую эффективную и сложную, для противостояния ей, идеологию.

Сатанизм, как я уже писал, хотя и является противоположностью христианству, но именно поэтому вполне религиозен. Show more
Это естественное продолжение их религий.
Католичества. Протестантства.

Они будут бороться с нами, с православием, с тем же фанатизмом и остервенением, что и тогда, когда были католиками.
Но есть одна разница по сравнению с прежними временами.

Вера, в мире не так сильна, как раньше.
И в нашей стране в том числе.
И этим тоже определён их такой откровенный, ничем уже не прикрытый выбор идеологии, веры если хотите, для борьбы с нами.
Потому что на этом, религиозном поле, достаточно трудно противодействовать, не будучи воцерковлённым человеком.
Даже просто, хоть сколько-то религиозным.
Тем более работать с молодёжью, которая по большей части далека от всевозможных религиозных понятий.

Проблема в том, что не важно религиозны мы сами или нет. Проблема в том, что нас никто не спрашивал.
Нам уже навязали религиозную войну.
Мы вынуждены будем говорить с нашей молодёжью в этих понятиях, если хотим противостоять тому злу, которое двигается на нас.

Очень сложно будет объяснить – что такое хорошо, и что такое плохо, вне религиозных понятий.
Почему плохо - то, что, и как, они пытаются скормить это неопытным душам.
И я вижу в этом опасность.

Я повторю – не в коем случае не призываю, чтобы все поголовно стали верующими в один миг.
Но по крайней мере разбираться в религиозной философии – надо.
И уметь говорить.
Нам просто не оставили выбора.
И расчёт очень точный.
И хитрый.

Расчёт на то, что нам очень трудно будет говорить с молодёжью именно в этих, религиозных категориях, будучи ненавязчивыми, не нравоучительными, не назидательными.
Такими, которые не вызывают у молодого человека скуку, отторжение, и желание отмахнуться от всего этого «бреда».

Повторю – сатанизм, Дьявол, достаточно привлекательны.
Многие из нас, как люди взрослые и пожилые, просто подзабыли до какой степени это может быть.

Лучшее творение Господа, это не человек, это Дьявол.
Самое совершенное.
Он может почти всё то, что может Бог.

И будучи молодым, неопытным, не религиозным, очень трудно увидеть и понять это «почти».

Они не напрасно занялись сексуальностью человека. Просто оказалось, что человек при всей своей хрупкости, особенно уязвим именно в этом.

Сексуальность – это ключ к личности.
Оказалось, что если поменять сексуальность, то и вся личность посыплется.
Человек уже не знает кто он.
С ним можно делать дальше – всё что угодно.
Заливать в эту личность всё что угодно, как в робота.

Это вопрос управляемости личности.
Это вопрос модификации человека в нечто новое.
Новый гуманизм.

И делается это не с целью снижения рождаемости, как многие думают.
Это смешно.
Чего её снижать если она и так неуклонно падает повсюду.
Да и есть более эффективные способы для этого.

Приведу только один пример здесь, хотя у меня их масса.
Дело в том, что как многие знают, я по профессии – актёр.
И хоть я данным давно не работаю в театре, только иногда снимаюсь, но тем не менее, несмотря на свои три высших образования и того, чем пришлось заниматься в жизни помимо этого, считаю актёрскую профессию своей главной.

И вот по роду этой профессию, я всегда смотрел очень много фильмов.
В молодости познавая профессию и историю кино. Потом уже просто из любви.
И сейчас уже по привычке.

Я бы мог быть кинокритиком.

И посмотрев изрядное количество фильмов, а главное сериалов, потому что они очень опередили нас в качестве производства именно сериалов, в последние годы, я вам скажу – работа ведётся высококлассная.

Настолько качественная, и настолько тонкая, что я вижу явную опасность.

Наши дети и внуки смотрят всё это, уверяю вас.
И никогда не станут обсуждать это с нами.
И что там хорошо.
И что там плохо.

Мы просто даже не узнаем о том, что они смотрят.

И дело не в телекомпании-гиганте Нетфликс, которая продвигает в каждом сериале тему ЛГБТ, где обязательно есть пара геев и лесбиянок.
Полно компаний и сериалов, которые прекрасно обходятся без этой темы, но всё равно продвигают не менее зловещие идеи.

Боюсь, что даже взрослые и многоопытные люди могут не заметить того, что пытаются впихнуть в мозг и душу молодых.

Дело в том, что вопреки расхожему заблуждению, что искусство должно нести умное-доброе-вечное, первоочередная задача искусства – эстетическая.

Он должно нравиться. Развлекать.

Иначе ты не проглотишь – умное-доброе-вечное.
А должен.

Так вот они добились невероятных высот именно в эстетической части.
А уж что завернуть в это – умное-доброе-вечное или наоборот, следующий вопрос.

И вижу, как всё изменилось.
Как смело они стали продвигать идею модификации человека и прославление зла одновременно.

Уже не обязательным стал хэппи-энд.
Добро не обязательно побеждает зло.
Главным героем может быть маньяк.
Но ведь он хороший маньяк.

Добро не всегда побеждает зло, но ведь это похоже на правду. Это как в жизни.
И тем привлекательно.

То, что фантастика может быть начисто лишена морального аспекта, так это же фантастика. Чего тут такого?

Повторю – делается всё это высококлассно.
И я не уверен, что в юном, молодом возрасте можно этому эффективно противостоять.

В конце концов – я помню себя молодым.
И было, казалось бы, тоже самое.
Классные американские фильмы заходили в меня только в лёт.
И в них тоже была пропаганда.
Только пропаганда эта несла в себе – «американскую мечту», которую можно сформулировать в двух словах как: «Хорошо быть богатым и здоровым. И плохо быть бедным и больным».

И обязательно должен был быть хэппи-энд.
И добро (ну или то, что обозначено как добро) обязательно должно было победить.

Спасло меня, нас от этой химеры, всё-таки советское, монументальное воспитание и образование, которое и было погребено где-то глубоко до поры, но всё же было незыблемым фундаментом.

И 90-ые, в которые была возможность убедиться в лживости всей этой «американской мечты» воочию и на собственной шкуре.

Теперь всё иначе.
Всё это безнадёжно устарело.
И как бороться с этими новыми вызовами, новой идеологией, без религиозных терминов, я ума не приложу.

Иногда мне кажется, что вижу эти процессы только один я.
Но это не так.

И что заняться разбором каждого такого фильма и сериала с математической точностью, могу один я.
И это – не так.

К тому же, я затронул только кино, а этих платформ, где ведётся эта тонкая, скрытая, филигранная работа, великое множество.
Могу предположить, что даже понимая всё, могу не заметить в компьютерной игре, или ещё где-то.

Простите что длинно, но тема эта неисчерпаема.
Могу писать без остановки неделю.

Я не унываю.

Просто, я считаю, что при всём подъёме патриотизма в нашей стране, мы по-прежнему недооцениваем масштабов, а главное разнообразие инструментов, применяемых против нас, в ведущейся против нас, и всего человечества войне.

«Ад пуст. Все Демоны сюда слетелись»

ЗЛО

Всю жизнь я интересовался темой немецкого фашизма и нацизма.
Почему?
Потому, что даже при очень качественном, нашем, советском воспитании и образовании, оставалось место для вопросов.
До конца невозможно было понять, почувствовать – как можно было дойти до такого зловещего скотства.
И не одному человеку, и даже не группе людей, а целому народу, государству.
И как выяснилось позже, даже не отдельному государству и народу, а целой цивилизации, которая включает в себя многие народы и государства.
Целой культуре.

И вроде бы всё понятно.
И всё воспитано в тебе с самого раннего детства.
Ненависть к фашизму. К нацизму.
И исхожены все эти тропы – как всё происходило.
Как они прошли этой адской дорогой от своей философии, веры, поэзии, литературы, культуры в целом, тевтонского духа, до вот этой, не человеческой, дьявольской мерзости.

И удовлетворения я так и не нашёл.
И в какой-то момент понял, что и не найду.
Понял, что знания – конечны. Что знаю я уже такую массу событий и фактов, что дело не в их количестве. Show more

Что я просто – русский.
И что именно в силу этого факта, я никогда не смогу найти объяснения, которое бы меня удовлетворило.

Мои предки не были викингами. Не были католиками.
Не были протестантами.
Не жгли людей на кострах.
Не истребляли целые народы под корень.
Не упивались Шиллером.
Не создавали философию, которая должна была освободить человека, не то чтобы от Бога, но и от самого Человека.

Они задавались тем же вопросом.
Я это помню.
«Как они могли?!
Почему?!
Как они могли поступать так с нами?!
За что?!
Как можно вообще так поступать с людьми?!
Ведь это не дикари какие-то.
Это высококультурная нация.
У них же Гёте!»

Наверно единственное что важно в моих изысканиях, это то, что я так и не найдя им оправдания, престал им верить.

Я никогда не верил им в их раскаянии.
В чувстве вины.
Я видел в них лицемерие, когда они убеждали меня, что они всё помнят, что это другая страна.
И только в этом был толк моих изысканий.

И я оказался прав.

И второе главное, что я вынес из этих глубоких копаний в том, как это возможно, это то, что даже так и не поняв, не сдюжив примерить нацизм, фашизм на себя, на свой народ – я понял, что это возможно.
Возможно и второй раз.
И пятый, и десятый.

Они в принципе склонны к таким вещам.
Это вытекает из всей их культуры совершенно естественно.
И понять это было важно.

Но теперь, происходит некая новая штука.

Им уже не понадобился какой-то новый или старый «изм», чтобы поднять на флаг новую и при этом старую как мир идеологию.

Сатанизм.

И вроде поверить в это трудно.
В том мире, в котором мы жили, ну можно было поверить в то, что отдельный человек избрал для себя сатанизм как образ жизни.
Религию.
Веру.
И даже группа людей.

Но всегда это вызывало отношение к нему, как больному.
Попросту – придурку какому-то.

И в этом я вижу опасность.

Опасность того, что в это невозможно поверить.
Поверить в то, что он – не придурок.
Поверить в то, что это идеология.
В то, что она взята на вооружение целыми государствами, народами и культурами.

И они – не придурки.
И выбрали именно этот путь – не случайно.
И что идеология эта может быть крайне эффективна именно на данном истерическом отрезке.

Я уже писал, да и не я один, что мы имеем дело с рафинированным, чистейшим, инфернальным злом.
Только поверить в это сложно.
Сложно от того, что даже Гитлер был вынужден наводить тень на плетень и оправдывать многие свои действия благими намерениями.
И любой «изм» в истории, любая идеология вынуждена была прикрываться теми или иными фиговыми листочками.

Но сегодня, мы видим совершенно другую картину.
Они абсолютно ясно декларируют своей официальной идеологией – сатанизм.
Не считая нужным его чем-то ещё сдабривать и прикрывать.

Они уверены, что идеология эта жизнеспособна, достаточно привлекательна и способна победить.
Они – не придурки.

Для меня, да и уверен, что не для меня одного, было очень знаковым открытие Олимпиады в Париже.
И даже не столько само открытие, сколько его финал.

Этот самоходный всадник на бледном коне в самом конце, как бы говорил: - «Если, глядя на Марию Антуанетту без башки, или на трансвеститов, которые изображают некую сцену, напоминающую Тайную Вечерю, или на всё остальное, вы сомневались в том, что мы имеем ввиду…
То – не сомневайтесь.
Это Всадник Апокалипсиса.
Вы всё правильно поняли!»

Это было как подпись.
И это хоть и шокирует, но вполне логично если смотреть на их путь.
Они держали христианство при себе пока боролись с Советским Союзом.
Как только отпала надобность в этом инструменте, они буквально за двадцать лет полностью избавились от него.

И выход в сатанизм – вполне логичен.
Это даже некое продолжение их религиозности.
Какая разница в каком ты углу ринга? Какую сторону выбрал? Главное, что ты в поле.
В поле игры.

В этом смысле, даже штаты отстают от Европы, продолжая приносить присягу на Библии и при этом поощряя ЛГБТ. Фиговые листочки ещё не все отвалились.
Ну так и история, и путь, который прошла Европа, гораздо длиннее, древнее, и богаче.
Она всегда в авангарде.

Я вижу опасность.

Эффективно бороться с идеологией можно только её антиподом.
В этот раз, будет борьба не фашизма с коммунизмом.
Это безнадёжно устарело.

Война будет между сатанизмом и …

Ничего не противопоставить кроме Православия.

А народ наш не слишком воцерковлён.
Да и мне не хотелось бы чтобы все, в один момент, задрав штаны бежали в церковь и становились верующими.
Да и невозможно это.
И наверно не нужно.

Но понимать все процессы, всю философию, и все моральные основы этой, предстоящей борьбы – необходимо.

Разбираться в этих деталях.

Брать на вооружение.

Они не идиоты.
И сатанизм не так уж и непривлекателен.
Особенно если взглянуть на его противостояние с христьянством с идеологической точки зрения, а не с религиозной.

И в первую очередь, впрочем, как и во все времена, беспокойство за молодёжь.

Мне кажется, что они как я тогда, после школы, уверены, что всё об этом знают.
И всё знают и про фашизм, и про нацизм.
А оказалось - я не знал и половины, хоть и школа моя советская была весьма хороша.

Соблазн и невозможность поверить.

Очень не хотелось бы, что бы им пришлось потом, принеся катастрофические жертвы, задаваться всё тем же вопросом – «Как же они так могли поступать снами?
Как же так можно вообще поступать с людьми?»

Лучше бы нам поверить.
И в Бога.
И в Дьявола.

И в то, что всё это происходит в действительности.

И экзистенциально опасно.

Лучше бы поверить.
Всем.

Здесь и сейчас.

НИКОГДА НЕ ПЕЧАТАЙТЕ КНИГ...
Рукописи - не горят.
А вот люди... вполне.

МЕЖДУ ДЕРЗОСТЬЮ И ДЕРЗНОВЕНИЕМ

Как-то раз, одна женщина, после того как я помог ей, рассказала мне, что ей так обидно, что она не может помогать другим, поскольку живёт очень бедно и всё время стремится вырваться из этой бедности, только с одной целью - иметь возможность помогать.

Это настолько её тяготило, что она пошла к старцу и спросила - почему так? Почему Господь не даёт ей такой возможности?

Старец сказал, что это гордыня. Гордыня в ней.

"Ты сначала научись принимать!"

Я помню, что по привычке, в такие моменты, когда слышу слова священника, прислушиваюсь к себе.
Есть это во мне? Или нет? И как я себя поведу? Или что буду чувствовать?

И в общем, остался спокоен. Подумал, что-гордыня-то во мне определённо есть. Как во всех. Тут и исследовать нечего.
Но если и случится просить, то тогда и пойму.
Как Бог даст.

И вот сейчас... я понимаю. что протянул безмерно долго. Это можно было сделать ещё полгода назад. Show more
Значит есть и эта гордыня во мне.
И просить действительно трудно.
Даже когда уже попросил. И смог перешагнуть.
Хоть и просишь не на мороженное. И не для себя вроде. По крайней мере в какой-то части.

Во всяком случае, отдавать всегда было легче.
И на "буханку" для штурмов собирать, и квадрокоптеры покупать, и просто посылать деньги.

Но я всегда думаю - для чего это? Для чего Господь посылает то, или иное?
И сейчас, благодаря всей этой ситуации и благодаря многим из Вас, я пришёл, возможно, к парадоксальному решению для себя.
Надо ещё больше усилить нагрузку себе.

Каким образом?
Я в ближайшее время напишу. Но меня как осенило.

Всё равно - жизнь прекрасна.
Прежде всего этим.
Тем, что всё меняется. И всё можно изменить.
Даже когда уже уверен, что жизнь сложилась. Ты всё, про всё понял.
И ничего не изменить. И менять не станешь.

Главное - иметь дерзновение.
И видеть разницу между ним и дерзостью.

НЕ НАДО ПЫЛИТЬ!

Скорблю вместе с Севастополем.
Скорблю вместе с Дагестаном.

Но.
И предвидел, и вижу, эту уже перманентную истерику у некоторых. Особенно в интернете.
И писал об этом множество раз, в разных формах.
Десятки раз писал.

Я понимаю, что по большей части, нервоз, боль, растерянность, имеют искрений характер.
И уже не знаю в каких словах, и кто это должен объяснять.

Вопросы, которые не вчера, а периодически-постоянно, получаю я, звучат примерно так – «Ведь они наглеют!».
«Почему мы не отвечаем?!». «Почему мы отвечаем в пол силы?!».
И всё, примерно, в таком духе.

Мне всегда хочется спросить – «А вы жить хотите?

Нет. Ладно вы. Вы можете и не хотеть.
Но вы хотите, чтобы были живы ваши дети? Внуки? Братья? Сёстры? Отцы? Матери?».
Show more
Попробую ещё раз.
Хоть нет никакого личного желания.
Но необходимость, видимо есть. Хоть и не моя.

Эта война.
Война на полное уничтожение.
На полное уничтожение любыми способами. Прежде всего через истощение.
Истощение терпения и выдержки, в том числе.

Ну, попробуйте посмотреть на это не с нашей стороны.
И не с их.
С третьей стороны.
Со стороны.

Эскалация.
И было ясно, что она будет. И будет только нарастать.
Вопрос в том – как?
С какой скоростью?

Для противника (надо знать англо-саксонский менталитет) – это не эскалация.
Это способ решения вопроса.

То, что они не бояться, тому есть целый ряд причин.
Во-первых – Горбачёв.
Во-вторых – они не видят того, к чему привыкли сами.
К массовым демонстрациям с чёрными повязками на голове, на которых было бы написано арабской вязью – «Православие или смерть!», «Смерть – Америке!».
Ни кто не жжёт американские флаги и не танцует на них на площадях.
Всё выглядит так, что народ российский, живёт мирной жизнью.
Не готов к войне.
Не готов умереть.
Не готов мириться с потерями.

И толпы кретинов-экспертов, сидящих здесь с советских времён, докладывают и свидетельствуют им об этом.

С другой стороны – Президент, который уже во всех возможных вариациях ретранслировал им что в конечном итоге будет.
«Зачем такой мир, в котором нет России».
«Европейским странам надо подумать. У них очень большая плотность населения».
«Если речь идёт о полном уничтожении, то какой смысл идти на переговоры и компромиссы? Не проще ли пойти до конца?»

Только кретин не поймёт.

И даже кретин понимает.

Но не верит.
Вот в чём проблема.
Не верят они ему.
Он для них политик.
И измеряя по себе, будучи паталогическими лжецами, они считаю, что и он – лжёт и просто пугает.

Вот такая картина маслом.

С одной стороны, Президент, которому они не верят, с другой – народ, который по их представлениям, не готов умереть в любой момент.

И создаются такие клещи для Президента.
Они всё прекрасно понимают.
С одной стороны, они декларируют, что будут бить в глубь России, с другой Путин блефует на счёт того, что ответит, и вырисовывается простой вопрос – «Мы будем бить. Он будет проявлять сдержанность.
В итоге – сколько русский народ сможет терпеть?»
Причём терпеть – не оказывая давления на Президента?

Потому что все эти истерики и «до коле?!» в интернете, который исправно мониторится ими, и работают, как раз на их цель.

Безусловно, мы будем идти на эскалацию. И сказано – «ответ будет».
Но если рассматривать эскалацию как лестницу, в конце которой обрыв, куда они нас и тащат, находясь всё время на ступеньку выше, и подтягивая нас на следующую, то – то, что точно не надо делать, так это перескакивать через ступеньку ускоряя темп.
Так можно и не заметить, тот самый обрыв.
Да и находясь на ступень ниже, в том самом конце, почти на вершине, столкнуть их в пропасть будет куда проще. К тому же они уже изрядно подустанут от подъёма.

И как я писал в своей книге – удар это, который «бей первым», должен быть один. Внезапный. И крайне болезненный.
И сейчас убеждён, что так и будет.

Времени этого никто не знает.
Главное не ускорять темп самим.
Потому, что мы имеем дело с кретинами, которые ни во что не верят.
И если подъем этот по лестнице эскалации превратится в скач, то очень велика вероятность, что не они, не мы, не успеем заметить тот самый обрыв, и слетим с него вместе. Или по очереди.
Это уже будет не важно.
Сгорит всё. Весь мир.
И полупервобытный индеец где-то в затерянных джунглях тоже, так и не поняв – за что боги разгневались на него и послали на землю огонь.

Нам повезло с Президентом.
Он хочет провести нас через это время. Сохранить. И при этом не спалить весь мир.
Он то – всё понимает.

Только не надо оказывать на него давление, через истерики и вот эти постоянно повторяющиеся вопросы – «А не пора ли?!»

Не пора.

Это конфликт на лет десять-пятнадцать. А в широком смысле – противостояние на всё это столетие.

И войны без потерь не бывает. И привыкнуть к этому нельзя.
Донецкие это знают уже лучше всех нас.

Лучше делать что-то.
Делать для фронта.
Делать для страны.
Делать друг для друга, попросту.

Стиснуть зубы.
И быть готовыми умереть.
Но только когда будет приказ.

А до той поры – жить.
Жить, во чтобы это не стало.

И ни в коем случае – не пылить на радость врагу.

22 ИЮНЯ

Размышляя всю жизнь, над тем, что же это было?
Почему это стало возможным?
Почему так страшно и катастрофично?
Не только для хода и истории той войны, но и для всего последующего времени, вплоть до наших дней.

Почему понадобились такие нечеловеческие усилия, страдания всего народа? Почему столько павших?
Пропавших без вести.
Не родившихся и по сию пору поколений и поколений.

Как же так вышло?
И ведь война была неизбежна.
И все об этом знали.
И готовились к ней.
И ещё как готовились!
И какое было поколение!

Почему же так?
Почему же случилась самая страшная трагедия в нашей истории?
Почему в первые дни, недели, месяцы полегло столько народа?

Мой дед ушёл на второй день войны.
Из Ленинграда. Show more
Где Ленинград, а где война?
Он погиб уже пятого августа.
А восьмого сентября началась блокада Ленинграда.
И мои начали голодать.

Как быстро всё.
Как молниеносно.
Как чудесная жизнь в считанные дни превратилась в ад и в величайшую катастрофу в нашей истории.

И, в общем, размышлять, обсуждать, спорить, изучать эти вопросы можно до бесконечности.
Но я всегда стремился понять, обобщить и ответить на этот главный вопрос коротко. В одном-двух предложениях.
Так вот, вывод мой очень простой – я считаю, что всё дело в том, что был нанесён страшнейший удар.
Удар отточенной немецкой машины.
И самое главное, что удар этот был ПЕРВЫМ.
Проникающим и смертельным.

И только в этом всё дело.
Первый, молниеносный, страшный по своей силе, проникающий удар.
Как кинжал в сердце.

И это всё определило.
И все жертвы.
И массовый подвиг.
И четыре долгих года этого подвига.

Последние лет 20 я думал о том, что неизбежно всё повторится.
И даже мысль меня эта не пугала.
Я только молился о том, чтобы история, совершив свой виток по спирали, повторилась вот с этим небольшим изменением. Чтобы не по нам ударили первыми, а мы ударили первыми.
И каким-то интуитивным образом надеялся, что именно так и будет.
Что страна наша заплатила тогда нечеловеческую цену именно за это.
За то, чтобы не повторилась. Не война, а именно такая трагедия. Что Бог видит это и в этом есть Высшая справедливость.

Мы, наши предки, заплатили по счетам.
С лихвой заплатили.
И Россия заслужила, чтобы в этот раз всё случилось по-другому.
Иначе.

И так и случилось.
И я счастлив этому.
Порочный круг, когда они приходили каждые сто лет, а то пятьдесят, до самой Москвы и Ленинграда, а потом мы героически гнали их до Берлина и Парижа, разорван!

Так всегда бывает в истории: одно историческое событие не заканчивается сколь угодно долго, пока не будет вытеснено другим историческим событием.

И впервые мы ударили первыми. 24 февраля. Не дожидаясь 22 июня.
И будем бить их на их территории.
И идёт четвертый месяц войны, а мы живём мирной жизнью.
И в Ленинграде сейчас Белые ночи и «Алые паруса»...
А ведь могло быть иначе.

Я буду сегодня вспоминать и молиться за деда, которого никогда не видел.
И благодарить Бога за то, что эта извечная русская трагедия закончилась.

И больше не повторится никогда.
Круг разорван!
И я счастлив этим.

И внутренний голос говорит мне: «Радуйся! Радуйся, что в этот раз всё по-другому».

Это голос моего деда...

22.06.2022

Из моей книги «Радуйся»

КАНАТЧИКОВА ДАЧА

Всё же Высоцкий - бесспорный гений.
Он даже интернет предсказал.
И даже не сам интернет, а соцсети.

Иной раз увещеваешь людей. Тратишь силы и время. Уговариваешь - не надо мол. Не в этом суть происходящего.
Не зависят от нас многие вещи. Не в силах мы на них повлиять.
В конце концов, если и можем - ну точно не здесь. Или здесь, но не таким образом.

Но они по-прежнему убеждены, что учувствуют в информационной борьбе. Могут повлиять на искоренение коррупции.
Да и читает их сам Байден.

Не задумываясь, что ровно - ничего, в лучшем случае.
Хорошо если вреда нет, кроме вреда себе.
А чаще всего - он есть.

Потому что, если кто и читает, так это - Ципсо.
И не только.

Но всё равно - некоторые комментарии, я уж не говорю о целых постах, просто кричат:

- "Отвечайте нам, а то...!Show more
Мы напишем - в "Спорт-Лото!!"

ЖЕНСКИЙ АНСАМБЛЬ И МУЖСКОЙ ХОР в доме спорта "Чхеюккван"

Давно не испытывал таких эмоций…
И поржал. И поплакал. И поржал, и поплакал одновременно.

В юности, друг моего брата, выписывал(!!!) журнал «Корея».
Это было круче чем любой «Крокодил».

38 майоров на мотоциклах в эскорте!

«Задушевные разговоры о сокровенном»!

Детки с флажками и в бантах!

"Приветствуем президента Российской Федерации товарища Владимира Владимировича Путина!"!

Подсолнухи!

"Священная война", "Любэ", "Катюша".

И в довершении – «С чего начинается Родина?»

Как в детстве побывал…

Как я соскучился по этому всему. Show more
Особенно по оборотам речи)
Обязательно что-то напишу в этом стиле)

С чего- с чего?
С дальнего Востока она начинается!

Вешайтесь самураи и янки!

Подсолнухи вам в ..., а не Курилы, о которых я только и слышал с момента как мне исполнилось 19 лет.

В следующий раз, к вам прилетят не воздушные шарики с дерьмом, а Олимпийский Мишка…

С ракетным топливом.

Просто – именины сердца!


Всё же я выжил.

И дожил.

ЗАБВЕНИЕ

Когда-то, очень дано, будучи ещё достаточно молодым человеком, я как-то высказал мысль о том, что уже достаточно знаю о людях. И большего знать не хочу.

Нет той низости, до которой не мог бы опуститься человек.
Но и нет такой высоты духа, до которой он не мог бы подняться. Это тоже надо признать.

Не знаю, что повлияло на это столь ранее осознание этого факта.
То ли время, в которое пришлось начинать жизнь.
То ли среда, в которой оказался. Обстоятельства.

Не важно.
Помню только, что совершенно радикально решил отсекать и фильтровать информацию о людях и событиях.
Новые знания, лившиеся тогда рекой из всех утюгов, вызывали уже буквально рвотную реакцию.
А терять веру в людей я не собирался. Это тоже было вполне осознанно.
Я просто решил, что не допущу того, чтобы это случилось со мной.
Это было буквально волевое решение.
Решение – вопреки окружающему меня миру и его действительности.

Сейчас, когда наступил этот решающий, коренной перелом для страны, который я так ждал всю свою жизнь с момента как вышел в неё, такоеShow more количество людей обнаружило свою суть, что уму непостижимо порой.
И это процесс самодисциплины, запущенный в юности, пришлось как-то перезапускать.
Хотя казалось, что он давно освоен, всё решено, утверждено, и сформировано.

Понимая, как трудно простым людям, которые не были «испорчены» всевозможными знаниями о любимых артистах, писателях, просто известных людях, я пару раз писал об интеллигенции, артистической среде и прочем.
О сути.
Ведь большинство наших душевных, искренних, русских людей, никогда не ставили перед собой вопрос так, как я тогда, на заре свой артистической карьеры.
Им просто не приходилось.
Не было необходимости.
Они просто, искренне и бескорыстно – любили.
Любили так, как умеют любить только русские люди.

А теперь им плюют в душу.

И это очень обидно и больно.
И несправедливо.

И только поэтому я написал эти пару текстов. Один даже оставил в своей книге.

Ну, потому, что для меня не новость - эта суть.
Я давно это знал.

Но я не делил всю эту богему. Давно примирившись с ненужным мне знанием.

Новость для меня – их количество.
Количество «власовцев» и откровенных моральных инвалидов.

На выходных, случайно, наткнулся не то что на репортаж, а на целый фильм обо всех этих уехавших и поливающих самой отборной грязью страну, которая их сделала.

В какой-то момент стало смешно.
Смешно от себя.
Смотрел и думал – «Ведь ты вот этого знал.
Пересекался.
Почему ты не воспользовался моментом и не удавил эту гниду тихо, где-нибудь в углу на съёмочной площадке, в перерыве?!»

И вторая мысль была – «зачем ты это всё смотришь?
Что здесь нового для тебя? Зачем?
Чтобы опять испытать чувство рвоты?»

А потом подумал – даже я, давно всё зная, не ожидал того, сколько их.
И кто из них – кто, перестав копаться в этом давним давно.

Решив, что всё знаешь о людях.

А ведь полезно.
Полезно было узнать не только на что способен человек, но и сколько людей, и на что способно.
А то ведь так можно было и умереть дураком, уверенным что всё понял.

К тому же, это их количество, указывает и высвечивает количество людей, которые сумели так органично и просто подняться до тех самых высот человеческого духа.

Это время, которого я так ждал, неумолимо и честно, расставляет всё и всех по своим местам.
И хоть порой оно трагично, но – честно.

А ведь этого я так ждал.
И уже не надеялся, что доживу. И даже забыл, что так и должно быть.

Я намеренно не упоминаю ни одной фамилии «этих» здесь.
Я считаю, что даже упоминание их – вред.

Забвение.

Забвение страной, и людьми этой страны – им приговор.

И не нужно снимать о них репортажи.
Тем более фильмы.
И тем более писать о них я не буду.
Хотя мог бы написать бесконечно много.

Низость человеческая бездонна.
Как и высота.

Достаточно написал.

И другим не советую.

Забвение.

НА ПЛЕЧАХ
Сводки-сводки-сводки с фронта...
Я тут понял, что нам дано в микроскопических масштабах почувствовать то, что чувствовали наши предки в войну.
Когда каждый день приходишь к репродуктору, чтобы услышать о том, что произошло на фронте. Как далеко отогнали немца? И скоро ли Победа?
Мучительно это и страдательно очень. Ничего не меняется... Бои местного значения...
А ты всё ходишь и ходишь... И ждёшь. И терпишь. И работаешь. И голодаешь. И мёрзнешь.
И получаешь похоронки.
И длится это не месяц, не два. Годы.

Только вот последнее – не про нас.
И это – счастье. Мы сидим на диване. В тепле. И смотрим новости по телевизору. Сводки с фронта...

Все мы помним, как в детстве жалели, что не застали то время. Что не помогли. Не били фашиста. Что не совершили подвиг.
Смешно и по-детски.
Но вот дано же нам почувствовать. В минимальном флаконе. Пробник такой.
И, тем не менее, многие из нас не выдерживают. Срываются. «Почему так медленно?!» «Раздолбать всех и всё ракетами!»
Уже срываемся...
Так хочется выкрикнуть слово «ПОБЕДА!!!»
История, как известно, идёт по спирали. И вот она пришла вShow more эту точку.

Точку, куда наши деды подсадили нас на своих плечах.
Как тогда на параде, когда мы были маленькими. И суть этой спирали заключается в том, что всё то же самое. Всё повторяется. Только по-другому. Несравнимо легче всё.
Чем становишься старше, тем больше осознаёшь то, что они для нас сделали. Проникаешься глубиной этого смысла. И благодарность возрастает до невероятных размеров.

Они не только вынесли на своих плечах самую страшную, самую чудовищную войну в истории человечества. Не просто дали возможность нам жить. Не просто спасли...
Они вернулись с фронта и подняли лежащую в руинах страну, чтобы нам было где жить.
Но и этого мало!
Они создали самое совершенное оружие, которое позволило нам так долго жить без войны.
Они дали нам право быть наследниками Победы.
Просто так. Без всяких на то наших усилий.
Гордиться. Быть свободными. И независимыми. Жить!
Невероятно!
Поистине – поколение Титанов.

Но вот история совершила свой круг.
Мы в той точке.
И можем это переживать и гордиться собой.
Своей страной.
Своей армией.
Без тех нечеловеческих усилий.

Но всё же нам дано.
Дано почувствовать.
Примерить на себя.
Как тогда. В детстве. В мечтах.

У каждого поколения – своя война.
Да...
Всё почти как тогда.
Почти…

Мы до сих пор у них на плечах.
Даже сейчас.
Как тогда.
В детстве.
На параде Победы, которую мы все сейчас так ждём.
31.03.2022

Из моей книги «РАДУЙСЯ!» 2023

ДВЕРЬ
Алику было уже далеко за сорок.
Он носился в этот день как угорелый. Было много дел.
Надо было всё успеть.

Заехать в Комитет народного образования, который на время ремонта переехал на второй этаж здания райкома партии Ждановского района на Каменноостровском проспекте, тогда – Кировском.
На Каменном острове.

Он сделал там все свои дела, решил все вопросы и пошёл на выход не через главный вход, а через боковой. Через другую дверь.
Открыл дверь, вышел… и замер.
Под ногами была плита.
Бетонная плита.
Она была всё та же…
Та же, на которой лежала мать.
Он её просто – увидел.
У неё был обморок.
В руке была зажата какая-то бумажка.
Вокруг засуетился народ, все кинулись её поднимать, что-то делать, как-то приводить её в чувство.

В свои пять лет он не очень понимал, что происходит.
Он так и стоял, замерев, сорокалетний. Память – страшная штука. Эта сцена была как вспышка. Как удар. Show more

Он многое помнил, но вот такие неожиданные воспоминания приходили иногда как явь.

То снился омерзительный вой пикирующих немецких самолётов, а наяву это были всего лишь озверевшие, голодные июньские ленинградские комары, издающий нестерпимый звук.

То снился страшный голод, от которого сходишь с ума.
Иногда он кричал во сне.


То вот такие случайные обстоятельства возвращали недостающие фрагменты памяти, в целом, несмотря на ранний возраст, сохранившей очень многое.
Почти всё.
Почти всю цепь событий.
Даже мелочей.

Мысль пошла дальше.
Это он помнил: они идут с матерью по Каменному острову через парк к их деревянному дому у пруда, где они жили до войны и в блокаду.
Он смотрит на неё, а она как будто умерла.
Внутри.
Только слёзы текут из глаз сами собой.
Ничего не видит, ничего не слышит, ничего не чувствует и не понимает.

Он держит её за руку, а в другой руке у неё всё та же бумажка.
Это похоронка на его отца.
Он просто ведёт её за руку.
Знакомой ему дорогой, которой раньше ходили за молоком.

Всю жизнь она потом вспоминала и удивлялась, и говорила: «Как же ты меня тогда привёл?!»
Как-как... Как собачка, которая знает дорогу домой.

Был август месяц.
Август 1941 года.
А отца, Ивана Дмитриевича, уже не было в живых.
«Пал смертью храбрых».

Мысль пошла ещё дальше.
Он всё помнил.
Он помнил, что накануне, буквально день в день, указанный как дата гибели отца в похоронке, умерла его младшая сестрёнка Дина, которой было два месяца. И мать свезла на кладбище маленький гробик.
Потом всю жизнь в семье так и говорили: «Ушли вместе».
Как мать, Евдокия Ильинична, это пережила, неизвестно.
Дома она, конечно, постепенно стала приходить в себя.
Но Ад был ещё впереди.
Только никто этого не знал тогда.

Был август.
А восьмого сентября немцы разбомбили Бадаевские склады.
Город остался без продовольствия.
Началась Блокада Ленинграда.

По дороге домой Алик вспоминал, как невероятно холодной зимой, когда воздух звенел от холода, мать ушла рыть окопы на подступах к городу.
Он остался совсем один.
На три дня.
Он болел.
Лежал и уже не мог ходить.
Большую их комнату заливал невероятный лунный свет.
И постоянно хлопала незакрытая дверь.
Этот мерный звук сводил с ума.
Может быть, дверь действительно была не закрыта, а может быть, это была галлюцинация. Лунный свет.
Холод.
Тишина.
Хлопающая дверь.

Он умирал.
И понимал, что умирает.
Понимал в свои почти шесть лет.
Сколько это продолжалось, неизвестно.
Времени не было. Оно исчезло в этом лунном свете.

И вдруг в какой-то момент ему стало так обидно!
Он собрал все свои маленькие детские силы, закричал (хотя, наверно, это был писк, а не крик) с одной только мыслью, с одним только желанием: «Я не хочу умирать!», заставил себя подняться и сесть.
Это было как второе рождение.
Он сел, как садятся ожившие в гробу.
И вдруг дверь хлопнула по-другому…
Как-то не так.
«Мать пришла!»
Он понял это за мгновение до её появления.
Она принесла и дала ему какую-то похлёбку, неизвестно из чего.
С этого момента он помнил, что пошёл на поправку. Хотя ещё долго ползал на четвереньках и не мог ходить. И только в специально созданном детском саду для дистрофиков, в доме, где жил Горький, на Кронверкском проспекте, он вышел на прогулку с другим детьми.
Но это было уже весной.

А порок сердца так и остался на всю жизнь и дал три инфаркта.

Воспоминаний Алика хватило бы на книгу.
И, возможно, не на одну.
Много чего ещё было впереди тогда.

Но в ту ночь в нём открылась какая-то невероятная сила. Могучая воля к жизни.
Только вот эти воспоминания сопровождали всю жизнь.
И что-то их постоянно будило.
Как сегодня вот эта случайная дверь и эта проклятая плита, на которой лежала без сознания мать, получившая похоронку.

Он ехал домой.
Надо было домой.
Дома его ждали любимая жена Саша и двое сыновей.
Впереди ещё было будущее.
Ему, наверно, никогда не приходило в голову, что не сядь он тогда невероятной волей в той комнате, на той кровати, не было бы этого ничего.
Не было бы будущего.
И Почетного учителя России Альфреда Ивановича Осипова, Алика, как звала его Саша, не было бы. И бесчисленного количества учеников не было бы.
И сыновей этих никогда не было бы.

Но вот младший из них всегда думал об этом.
И ему невероятно тяжело писать об этом.
Поэтому так коротко и иногда.
Но он очень старается.
Старается написать всё.

Пусть и понемножку.

И младший этот – это я.
А Алик – это мой отец.
Ему уже 86.
18.01.2023...

Всем нашим бабушкам, дедушкам, тетям, дядям, отцам и матерям – посвящается.

Спасибо за то, что открыли нам дверь.

Дверь в эту жизнь.

Спасибо, родные, что мы есть.
Теперь наша очередь открыть дверь дальше.
И со святым днём – Днём Порыва Блокады Ленинграда.

Из моей книги «РАДУЙСЯ!» 2023

ОБ ОТЦЕ. О ДЯДЕ ЛЁНЕ. И О НАШИХ
Дядя Леня – родной дядя отца. Родной брат моей бабушки Евдокии. Фамилия – Тёркин. На самом деле он был Алексей. Но все всю жизнь называли его Лёней.

Свою первую и последнюю пулю он получил ещё в детстве. Летом в деревню к ним приехали гости. Прадед мой, Илья Кондратьевич, был деловым человеком. Ездил в дальние поездки. Времена были неспокойные. Поэтому у него был пистолет. Взрослые выпили и расслабились. Мальчишки играли. Дядя Лёня сказал ребятам, что отец приехал и у него «пугач». В общем, они вытащили втихаря пистолет. Все вышло случайно. Один понарошку пальнул в другого. Тот взял у дяди Лёни пистолет из рук: «Дай сюда! Ты не умеешь!» …И пистолет выстрелил по-настоящему. Дяде Лёне в живот. Хорошо, что в бок. Навылет.

Времена были ещё те. Все свои. Историю скрыли. Дядю Лёню лечили сами. Народными методами. Бинт с травами какими-то и спиртом протягивали через рану насквозь. Трудно представить, какую боль вытерпел этот пацан. На всю жизнь на животе осталась шишка.

Так случилось, что он был одним из последних защитников Екатерининского дворца в Пушкине, Царское село, под Ленинградом.
Они были в полном окружении. Их оставалась горстка. Это уже был ближний бой. Последний.
Во дворе дворца оставались стоять две полуторки. Кто-то решился прорваться на одной из них. Остальные прикрывали. На их глазахShow more отъезжающую полуторку немцы расстреляли в упор и забросали гранатами.

Дядя Лёня решил попробовать на второй. Предложил: «Кто со мной?» На вторую попытку на второй машине не решился никто.
У него была любимая поговорка: «Семь бед – один ответ!» Вот с этими словами он и пошёл.

Это чудо… Но он вырвался…Всё шоссе от Пушкина до города простреливалось. Машина была как решето. Он въехал в город, не останавливаясь. Проехав всю линию фронта и посты. Видимо, это было состояние такое. Он рвался увидеть своих, уходя от дышавшей ему в спину смерти.
Только в городе где-то его остановил патруль. Проверили документы. Расспросили. Полезли в вещмешок. Там был хлеб. Солдатский паёк. Он понял, что мародерничают. Видимо, чувства и нервы были на пределе. Вытащил автомат. Передёрнул затвор:
«Все от машины!»
Прыгнул обратно. И уехал.

Он добрался до наших… Это было очень неожиданно. Никто не знал, где он и жив ли. Похоронка на моего деда пришла ещё в августе. Он появился в дверях деревянного дома на Каменном острове. Отец этот момент очень хорошо запомнил. Все женщины плакали и радовались. «Дядя Лёня! Приехал!»
Они уже начали голодать.

Он привёз хлеб. Он прошёл всю войну. Без единой царапины. Вернулся живой. Но его я уже не застал. А его жена, тётя Женя, Тёркина, была мне вместо бабушки всю жизнь. О ней я ещё отдельно напишу.

После войны в Царском селе был организован пионерский лагерь. И отец провёл всё лето там. Они играли на пепелище Екатерининского дворца. Целыми стояли только обугленные стены. И купались в Екатерининском пруду.

А потом... 20 лет спустя они уже с мамой приехали в Екатерининский парк и пошли во дворец, восставший из пепла.

Он был так поражён. И мысль, которая у него родилась тогда: «Вот что могут сделать человеческие руки, разум и талант!»

Он этого не заметил, предаваясь воспоминаниям, но меня поразило то, что именно эта мысль родилась в голове этого молодого человека, не видевшего ничего, кроме холода, голода и смерти.

Из моей книги «РАДУЙСЯ!»
2023