П Петроградская кокаиновая эпидемия 1920-х.

После прихода к власти большевики задались целью переформатировать русское общество и создать «нового человека», способного жить и работать в коммунистическом обществе. Считалось, что основной преградой на пути достижения морального совершенства были т.н. «пережитки прошлого», к числу которых относились такие социальные девиации как преступность, алкоголизм, наркомания, проституция, суицид. Природа этих явлений объяснялась большевиками социальным неравенством, которое породил капитализм. Считалось, что коммунизм искоренит причины, которые способствовали бы появлению этих общественных болезней.

Главной движущей силой на пути к коммунизму был провозглашён рабочий класс, моральный облик которого должен был соответствовать этой исторической миссии. В.И. Ленин явно идеализировал рабочих, считая, что новая «элита» страны отныне не имела потребности в средствах, помогающим уйти от реальности. Однако реальные повседневные практики и понятия об отдыхе оказались намного более глубоки и основательны, нежели идеологические построения большевиков.

Большевики юридически ограничили употребление спирта в правовом поле постановлением СНК РСФСР от 12 декабря 1919 г. «О воспрещении на территории РСФСР изготовления и продажи спирта, крепких напитков и не относящихся к напиткам спиртосодержащих веществ». В своей сути данный запрет не был изобретением советской власти: во многом, постановление дублировало «сухой закон» 1914 г. Тем не менее довольно наивно полагать, что подобные меры стали началом здоровой и трезвой жизни. Напротив, возрос объем самогоноварения, но ещё более удивительным последствием стал всплеск интереса населения к наркотикам.

Некоторая часть населения Российской империи была знакома c наркотиками ещё задолго до революции. Ещё в XIX в. морфин стали использовать в лечебной практике в качестве обезболивающего, что имело побочные эффекты в виде развития зависимости. Морфиновая зависимость была особо развита в среде врачей из-за наибольшей доступности для них этого наркотика. Наиболее ярко и глубоко этот феномен отражён в рассказе М. Булгакова «Морфий», по мотивам которого режиссёр А. Балабанов снял одноимённый фильм (2008). Кроме того, на рубеже XIX-XX вв. в России уже были известны практики курения гашиша и опиума, a также употребления эфира.

В начале XX в. в России стал набирать популярность кокаин, который тоже использовался в медицине в качестве обезболивающего, например, во время лечения зубов. Однако довольно быстро люди поняли его эффект и стали употреблять для удовольствия. Этот наркотик, прозванный «марафетом», был весьма дорогим и доступен лишь обеспеченным слоям населения, впрочем, за сто лет ничего не изменилось. Знаменитый певец А. Вертинский в своих мемуарах вспоминал: «продавался он (кокаин) сперва открыто в аптеках, в запечатанных коричневых баночках, по одному грамму. Самый лучший, немецкой фирмы «Марк» стоил полтинник грамм. Потом его запретили продавать без рецепта, и доставать его становилось всё труднее и труднее. Его уже продавали «с рук» – нечистый, пополам с зубным порошком, и стоил он в десять раз дороже». Артист также вспоминал: «короче говоря, кокаин был проклятием нашей молодости. Им увлекались многие. Актеры носили в жилетном кармане пузырьки и "заряжались" перед каждым выходом на сцену. Актрисы носили кокаин в пудреницах».

После большевистского переворота удивительным образом наркоманов стало больше. В условиях «сухого закона» население пыталось найти альтернативы спиртному. Одной из таких альтернатив стал кокаин, который был гораздо доступнее водки. Это объясняется рядом причин. Во-первых, из-за экспроприации закрывались частные аптеки, которым необходимо было сбыть все лекарственные средства, в число которых входил кокаин. Во-вторых, в Петроград контрабандным путём проникал кокаин германского производства из оккупированных немцами Пскова и Риги.

Наркотик в Петрограде можно было купить в самых обычных чайных заведениях. Известный в 1920-е годы врач-нарколог Г.Д. Аранович в одной из таких петроградских чайных стал свидетелем заурядной для этого времени сцены: «В майский вечер 1919 г. у входа в чайную ко мне подошла девушка 17-18 лет, c усталым безжизненным лицом, в платке и просила на хлеб. Я не знал, что она собирает на «понюшку», то есть кокаин, но скоро увидел ее среди посетителей, она почти силой вырвала из рук подошедшего к ней подростка пакетик кокаина, и когда тот потребовал от нее денег, она сняла сапоги, отдала их продавцу за 2-3 грамма кокаина и осталась в рваных чулках» [3, С. 30]. Например, в 1919 г. на улице Марата (Николаевская) милиция раскрыла более двадцати точек торговли кокаином на дому или в кафе. Кроме того, активная уличная торговля кокаином велась на Сенной площади и на проспекте 25 Октября (Невский проспект) [1, C. 31-32].

Важно отметить, что наркотики после революции стали широко доступны тем слоям населения, которые раньше не могли себе этого позволить. Если в начале XX века наркотики, в особенности кокаин, были доступны обеспеченным людям, то после революционных событий 1917 г. к веществам могли приобщиться революционные матросы и даже представители рабочего класса. В Петрограде в 1918 г. на одном из кораблей Балтийского флота был раскрыт «клуб морфинистов», состоящий из матросов, которые организованно приобретали морфий и употребляли его. Употребление наркотиков рабочими Петрограда было связано c тем, что в этой среде довольно популярным стало посещение публичных домов, в которых помимо оказания интимных услуг торговали наркотиками. Именно проститутки были одним из главных каналов, через который можно было приобрести «марафет» в Петрограде после революции.

Появилась также проблема подростковой наркомании, которая получила распространение в среде беспризорников. Однако встречались случаи употребления наркотиков подростками из благополучных социальных слоёв. Врач-нарколог А.С. Шоломович описал в своей книге 1926 г.

следующий случай: «У одной матери сын подросток, которого все звали «толстячок», три дня пропадал в каком-то притоне, где его выучили нюхать кокаин. Когда мать нашла его в притоне, она едва узнала своего толстячка: перед ней был оборванный, худой, истощенный человек, весь синий, c провалившимися щеками и глазами, весь разбитый настолько, что у него не хватало сил выйти из притона» [2, С. 32].

В 1923 г. в Москве состоялась первая конференция медиков, на которой открыто было заявлено о том, что употребление наркотиков в Советской России приняло масштаб эпидемии. Врачи в качестве мер по борьбе c наркоманией призывали к борьбе c проституцией и беспризорностью, контролю за ввозом и продажей наркотиков, a также к учреждению диспансеров и пропаганде здорового образа жизни. Осознав масштаб катастрофы, советское государство принялось за урегулирование проблемы, восполнив лакуны в правовом поле. В 1924 г. был принят декрет «О мерах регулирования торговли наркотическими веществами», по которому только государство могло контролировать ввоз и производство наркотиков. В этом же году Уголовный кодекс РСФСР был дополнен отсутствующей ранее статьей, согласной которой производители и продавцы наркотиков карались лишение свободы сроком до трёх лет. В свою очередь, потребители наркотиков к уголовной ответственности не привлекались, a лечение в открывшихся в 1925 г. наркодиспансерах было добровольным.

Пожалуй, самый главный удар по наркомании был нанесён в 1925 г., когда ЦИК СССР и СНК СССР издали постановление о возобновлении производства и торговли спиртными напитками в СССР. По имени председателя СНК А.И. Рыкова в народе водку некоторое время называли «рыковкой». Возможность покупки дешёвой водки восполнила для многих отсутствие кокаина, который становился всё менее доступным. Однако данная мера советской власти имела исключительно экономические причины, связанные c началом индустриализации, и не были напрямую продиктованы потребностью борьбы c наркоманией.

Этот удивительный исторический сюжет демонстрирует то, как невероятно сложно (или практически невозможно?) искоренить у населения потребность в состоянии изменённого сознания. Миф большевиков о трезвости пролетариев был разрушен, когда после 1925 г. потребление алкоголя резко возросло. Ограничение доступа к привычному алкоголю декретом от 1919 г. нарушило сложившуюся культуру отдыха и досуга, что побудило к поиску других способов ухода от реальности, которыми стали наркотики, преимущественно, кокаин. Таким образом, наркомания стала ещё и следствием всеобщего эмоционального напряжения революционной эпохи. Одних она спровоцировала на поиск новых острых ощущений, что весьма соответствовало духу времени, принесшему стране гигантские перемены и огромный социальный слом. Другие, напротив, эти перемены не приняли, не нашли себя в новой жизни и пытались избавиться от депрессии, страха и неуверенности в будущем c помощью веществ. И если рассматривать вопрос c этой точки зрения, то наркомания в Советском Союзе угасла вместе c революционным задором двадцатых годов и хоть какой-то политической стабилизацией.

Литература:

1. Васильев Павел «Серый рынок»: каналы распространения наркотиков в Петрограде-Ленинграде в 1917–1929 гг. // Конструируя «советское»? Политическое сознание, повседневные практики, новые идентичности: материалы научной конференции студентов и аспирантов. СПб., 2013.С. 30-35

2. Лебина Н.Б. Повседневная жизнь советского города: нормы и аномалии, 1920-1930 годы. СПб., 1999.