Почему национализм работает

И почему он никуда не уйдет.

Перевод статьи Foreign Affairs - американского журнала по тематике международных отношений и внешней политики США, выходящий шесть раз в год. Издатель — Совет по международным отношениям. Журнал считается наиболее авторитетным в вопросах внешней политики США.

У национализма сегодня довольно плохая репутация. В головах у множества образованных людей Запада национализм это опасная идеология. Некоторые, правда, признают достоинства патриотизма в виде любви к родине. Но в то же время национализм им представляется узколобым и аморальным, способствующим слепой лояльности к своей стране, вместо более важных обязательств перед справедливостью и человечеством. В своем выступлении в январе 2019 года президент Германии Франк-Вальтер Штайнмайер выразил эту точку зрения прямо: «Национализм, - сказал он, - является идеологическим ядом».

В последние годы популисты на всем Западе стремятся сломать эту моральную иерархию. Они с гордостью заявляют о своем национализме, обещая защищать интересы большинства от мигрантов и неприкосновенных элит. В то же время их критики считают, что нужно установить различие между "злобным национализмом" и "достойным патриотизмом". Например президент Франции Эммануэль Макрон заявил в ноябре прошлого года, что «национализм - это предательство патриотизма».

Популярное различие между патриотизмом и национализмом перекликается с риторикой экспертов, противопоставляющей «гражданский» национализм, согласно которому все граждане, независимо от их культурного происхождения, считаются членами нации, с «этническим» национализмом, в котором происхождение и язык определияют национальную идентичность. Тем не менее, попытки провести четкую черту между хорошим гражданским патриотизмом и плохим этническим национализмом игнорируют общие корни обоих. Патриотизм - это форма национализма. Они идеологические братья, а не дальние родственники.

По своей сути все формы национализма разделяют одни и те же два принципа: во-первых, члены нации, понимаемые как группа равных граждан с общей историей и будущей политической судьбой, должны управлять государством, а во-вторых, что они должны делать это в интересах нации. Таким образом, национализм противопоставляется иностранному правлению, как было, например, в колониях и многих династических царствах, а также правителям, игнорирующих интересы и потребности большинства.

За последние два столетия национализм сочетался со многими разными политическими идеологиями. Либеральный национализм процветал в Европе и Латинской Америке XIX века, фашистский национализм победил в Италии и Германии в межвоенный период, а марксистский национализм мотивировал антиколониальные движения, которые распространились по миру после окончания Второй Мировой Войны. Сегодня почти все, будь то левые или правые, признают обоснованность двух основных принципов национализма, указанных выше. Это становится яснее, если противопоставить национализм другим доктринам государственной легитимности. В теократиях государство должно управляться во имя Бога, как в Ватикане или в ИГИЛе. В династических монархиях государство принадлежит и управляется семьей, как в Саудовской Аравии. В Советском Союзе власть объявила, что действует в интересах класса: пролетариата.

После распада Советского Союза мир стал миром национальных государств, управляемых в соответствии с националистическими принципами. Но отождествление национализма исключительно с политическим правом означает недопонимание его природы и игнорирование того, как глубоко он сформировал почти все современные политические идеологии, включая либеральные и прогрессивные. Национализм обеспечил идеологическую основу для формирования таких институтов, как демократия, государство всеобщего благосостояния и государственное образование. Все они были оправданы во благо единого народа с общим чувством цели и взаимной обязанностью. Национализм был одной из великих движущих сил, которые помогли победить нацистскую Германию и импералистическую Японию. Националисты в том числе освободили большую часть человечества от европейского колониального господства.

Национализм не является каким-то иррациональным чувством, которое можно изгнать из современной политики путем просвещения; Национализм это один из основополагающих принципов современного мира, и он гораздо сильнее распространен, чем признают его критики. Кто в Соединенных Штатах согласился бы быть под господством французских дворян? Кто в Нигерии публично бы призвал британцев вернуться? За редким исключением, мы все националисты сегодня.

Рождение наций

Национализм - сравнительно недавнее изобретение. В 1750 году большая часть мира управлялась огромными многоэтническими империями - австрийской, британской, китайской, французской, османской, русской и испанской. Но затем произошла американская революция 1775 года и французская революция 1789 года. Учение о национализме, как правление во имя нации, постепенно распространилось по всему земному шару. В течение следующих двух веков империя за империей распадались на ряд национальных государств. В 1900 году примерно 35% поверхности земного шара находились под управлением национальных государств; к 1950 году это значение было уже 70%. Сегодня осталось лишь полдюжины династических царств и теократий.

Откуда появился национализм и почему он стал таким популярным? Его корни уходят в Европу начала Нового Времени. Европейская политика в этот период - примерно с XVI по XVIII века - характеризовалась постоянными войнами между все более централизованными бюрократическими государствами. К концу XVIII века эти государства в значительной степени вытеснили другие институты (такие как Церковь) в качестве основных поставщиков общественных благ на своей территории, вдобавок они ликвидировали или подчинили себе такие центры силы, как независимое дворянство. Более того, централизация власти способствовала распространению общего языка в государстве, по крайней мере, среди грамотного населения, и обеспечивала общий вектор развития для все возникающих организаций и объединений гражданского общества, которые затем занимались государственными вопросами.

Конкурентоспособная и склонная к войне европейская система побудила правителей извлекать еще больше налогов из своего населения и расширять роль простых людей в армии, создав национальные армии по призыву. Это, в свою очередь, дало простым людям возможность и право требовать от своих правителей более широкого участия в политической жизни, равенства перед законом и доступа к общественным благам. В конце концов, появился новый общественный договор: правители должны руководствоваться интересами населения, и пока они это делают, население дает им свою политическую лояльность, солдат и платит налоги. Национализм сразу же отразил и оправдал этот новый договор. Он постановил, что правители и граждане принадлежат к одной нации и, таким образом, имеют общее историческое происхождение и будущую политическую судьбу. Политические элиты должны заботиться, прежде всего, об интересах простых людей, а не своих собственных.

Почему эта новая модель государственности была такой привлекательной? Ранние национальные государства - Франция, Нидерланды, Великобритания и США - быстро стали более могущественными и влиятельными, чем старые династические королевства и империи. Национализм позволил правителям повышать налоги с населения и рассчитывать на их политическую лояльность. Возможно, самое важное, это способность национальных государств побеждать империи на поле битвы. Всеобщая воинская повинность, изобретенная революционным правительством Франции, позволила национальным государствам набирать многочисленные армии, солдаты которых были мотивированы сражаться за свое отечество. С 1816 по 2001 годы национальные государства выиграли где-то 70-90% войн с империями или династическими государствами.

Поскольку национальные государства Западной Европы и США стали доминировать на международной арене, амбициозные элиты во всем мире стремились соответствовать экономической и военной мощи Запада, подражая его националистической политической модели. Возможно, самым известным примером является Япония, где в 1868 году группа молодых японских дворян свергла феодальную аристократию. После приступив к программе превращения Японии в современное промышленно развитое национальное государство - известное как реставрация Мэйдзи. Только через одно поколение Япония смогла бросить вызов западной военной мощи в Восточной Азии.

Однако национализм распространился не только благодаря своей привлекательности для политических элит. Он был привлекателен и для простых людей, так как национальное государство предложило лучшие отношения взаимоотношений с правительством, чем любая другая предыдущая модель государственного устройства. Вместо постепенного получения прав, основанных на социальном статусе, гражданами, национализм обещал равенство всех перед законом. А вместо того, чтобы ограничивать политическое руководство дворянством или другим привилегированным классом, оно социальные лифты для талантливых простых людей. Вместо того, чтобы предоставлять общественные блага гильдиям, деревням и религиозным учреждениям по отдельности, национализм показал, что сила государства в продвижении общего блага. И вместо того, чтобы увековечить презрение элиты к безкультурному плебсу, национализм повысил статус простых людей, сделав их новым источником суверенитета.

Преимущества национализма

В странах, где был реализован националистический договор между правителями и гражданами, население стало отождествлять себя с нацией, как с некой расширенной семьей, члены которой были обязаны друг другу верностью и поддержкой. Это заложило основу для множества других позитивных событий.

Одним из них была демократия, которая процветала именно там, где национальная идентичность смогла вытеснить другие идентичности, например, сосредоточенные на религиозных, этнических или племенных общинах. Национализм дал ответ на классический вопрос демократии: кто те люди, от имени которых должна править власть? Ограничивая политические права членами нации и исключая иностранцев из голосования, демократия и национализм вступили в прочный союз.

В то время как национализм установил новую иерархию прав между гражданами и иностранцами, он также содействовал равенству внутри самой нации. Поскольку националистическая идеология утверждает, что народ представляет собой единое целое без каких-либо различий, она укрепила идеал этохи Просвещения, что все граждане должны быть равны перед законом. Другими словами, национализм вступил в симбиотические отношения с принципом равенства. В частности, в Европе переход от династического правления к национальному государству часто шел рука об руку с переходом к представительной форме правления и верховенству закона. Эти ранние демократии первоначально ограничивали избирательные права для владельцев собственности, но со временем эти права были распространены на всех граждан - в Соединенных Штатах, сначала на бедных белых мужчин, затем на белых женщин и потом на всех остальных.

Национализм также помог в создании современных государств всеобщего благосостояния. Чувство взаимного долга и общей политической судьбы способствовало распространению идеи, что все члены нации, даже совершенно незнакомые между собой, должны поддерживать друг друга в трудные времена. Первое современное государство всеобщего благосостояния было создано в Германии в конце XIX века по указанию канцлера Отто фон Бисмарка, который видел в этом способ обеспечения лояльности рабочего класса немецкой нации, а не международному пролетариату. Однако большинство европейских государств всеобщего благосостояния были созданы уже после эпох радикального национализма, в основном после Второй мировой войны, в качестве национальной солидарности после общих страданий и жертв.

Кровавые флаги

Тем не менее, как известно любому, у национализма есть и темная сторона. Верность нации может привести к демонизации других народов, будь то иностранцы или якобы нелояльные этнические меньшинства. Во всем мире рост национализма увеличил частоту войн: за последние два столетия основание националистических организаций в стране было связано с увеличением ежегодной вероятности того, что эта страна будет вести войну. Вероятность увеличивалась в среднем в промежутке 1,1-2,5%.

Около трети всех современных государств родились в националистической войне за независимость против империй. Рождение новых национальных государств также сопровождалось некоторыми крайне жестокими эпизодами, такими как этническими чистками меньшинств, которые считались нелояльными по отношению к нации или подозревались в сотрудничестве со врагами. Во время двух балканских войн, предшествовавших Первой мировой войне, независимые Болгария, Греция и Сербия, разделив европейские части Османской империи между собой, изгнали миллионы мусульман обратно. Затем, во время Первой мировой войны, Османское правительство участвовало в геноциде мирных армян. Во время Второй мировой войны Гитлер привел к Холокосту. После окончания войны миллионы мирных немцев были изгнаны из вновь созданных Чехословаки и Польши. А в 1947 году огромное количество индусов и мусульман было убито в результате конфликта между Индией и Пакистаном, когда те стали независимыми.

Этнические чистки, пожалуй наиболее вопиющая форма националистического насилия, но все-таки это явление довольно редкое. Чаще встречаются гражданские войны, в которых участвуют либо националистические меньшинства, желающие отделиться от существующего государства, либо это войны между этническими группами, борющимися за доминирование в новом независимом государстве. С 1945 года 31 страна столкнулась с насилием со стороны сепаратистов, а 28 стран столкнулись с вооруженной борьбой вокруг формирования нового национального правительства.

Инклюзивно и эксклюзивно

Хотя национализм имеет склонность к насилию, это насилие распределяется неравномерно. Многие страны оставались мирными после перехода к национальному государству. В некоторых странах меньшинства были представлены на самых высоких уровнях национального правительства с самого начала. Например, Швейцария объединила говорящие на французском, немецком и итальянском языках группы в устойчивое соглашение о разделении власти, которое никто не ставил под сомнение с момента основания в 1848 году. Соответственно, в швейцарском националистическом дискурсе отображены все три языковые группы. А в самой стране никогда не было движения со стороны франко- или италоязычного швейцарского меньшинств, чтобы отделиться от государства.

В других странах, однако, государство было захвачено элитами определенной этнической группы, которые затем стали вытеснять другие национальности из политической власти. Это породило призрак не только этнических чисток, проводимых параноидальными государственными элитами, но также сепаратизма и гражданской войны, развязанной самими элитами. Современная Сирия является отличным примером этого сценария: президент, кабинет министров, армия, секретная служба и весь высший уровень бюрократии находятся во власти алавитов, которые составляют всего 12% от населения страны. Неудивительно, что многие представители сирийского арабского большинства в Сирии готовы вести долгую и кровопролитную гражданскую войну против того, кого они считают чужими.

Вопрос, сложилась ли конфигурация власти в конкретной стране в более инклюзивном или эксклюзивном направлении, является вопросом истории, уходящей корнями в прошлое, во времена до появления современного национального государства. Инклюзивные правящие коалиции, как правило, возникали в странах с долгой историей централизованной, бюрократической государственности. Сегодня такие государства могут лучше обеспечить своих граждан общественными благами. Это делает их более привлекательными в качестве партнеров по общественному договору для простых граждан, которые смещают свою политическую лояльность с этнических, религиозных и племенных лидеров в сторону государства. Долгая история централизованной государственности также способствует принятию общего языка, что опять таки облегчает создание политических союзов между различными национальнастями. Наконец, в странах, где гражданское общество развилось относительно рано (как это было в Швейцарии), возникли многоэтнические союзы для продвижения общих интересов, что в конечном итоге привело к формированию многоэтнических правящих элит.

Строя лучший национализм

К сожалению, необходимость в определенном историческом развитии, которое вело бы к появление определенных условий, показывает, что трудно, особенно для посторонних, продвигать инклюзивные правящие коалиции в странах, в которых нет условий для их появления, как это имеет место быть во многих развивающихся странах. Западные правительства и международные институты, такие как Всемирный банк, могут помочь в создании этих условий, проводя долгосрочную политику, которая увеличивает возможность правительства предоставлять общественные блага, стимулирует развитие организаций гражданского общества и способствует языковой интеграции. Но такая политика должна укреплять государства, а не подрывать их или стремиться выполнять за них их функции. Прямая иностранная помощь может снизить, а не способствовать легитимности национальных правительств. Анализ опросов, проведенных Азиатским фондом в Афганистане с 2006 по 2015 год, показывает, что афганцы более позитивно относятся к талибам после того, как иностранцы напрямую спонсируют различные проекты в их сообществах.

В Соединенных Штатах и многих других старых демократиях проблемы правящих коалиций и национальной самобытности различна. Например, белые рабочие в этих странах покинули левоцентристские партии после того, как эти партии начали поддерживать иммиграцию и свободную торговлю. Белые рабочие также возмущены своей культурной маргинализацией со стороны либеральных элит, которые отстаивают разнообразие, представляя белых, гетеросексуалов и мужчин как врагов прогресса. Белые рабочие видят решение своих проблем в популистском национализме, поскольку он обещает расставить приоритеты в их интересах, защитить рабочих от конкуренции со стороны мигрантов или низкооплачиваемых рабочих за границей, а также восстановить их центральное и достойное место в национальной культуре. Популистам не нужно было придумывать идею, что государство должно заботиться в первую очередь об основных членах нации - эта идея всегда была укоренена в институциональной структуре национального государства и была готова к активизации, когда ее потенциальная аудитория стала достаточно большой.

Преодоление обиды этих граждан потребует как культурных, так и экономических решений и преобразований. Западные правительства должны разрабатывать проекты общественных благ, которые приносят пользу людям всех национальностей, регионов и классов, таким образом избегая острого восприятия этнического или политического фаворитизма. Убеждение трудового, экономически маргинализированного населения в том, что оно также может рассчитывать на солидарность своих более состоятельных и конкурентоспособных сограждан, в значительной степени способно снизить привлекательность антииммигрантского популизма, вызванного общественным негодованием. В Соединенных Штатах либералы, такие как интеллектуальный историк Марк Лилла, и умеренные консерваторы, такие как политолог Фрэнсис Фукуяма, недавно предложили, как можно построить такой национальный нарратив: охватывая как большинство, так и меньшинства, подчеркивая их общие интересы, а не бросая белых мужчин против коалиции различных меньшинств, как это делают сегодня прогрессисты и националисты.

И в развитых, и в развивающихся странах национализм останется. В настоящее время нет другого принципа, на котором можно основывать международную государственную систему. (Универсалистский космополитизм, например, имеет мало преимуществ вне факультетов философии западных университетов.) И неясно, смогут ли такие транснациональные институты, как Европейский Союз, взять на себя основные функции национальных правительств, в том числе благосостояние граждан и оборону, которые позволят им получить народное признание.

Основная задача, как для старых, так и для новых национальных государств, состоит в том, чтобы возобновить национальный договор между правителями и гражданами путем создания или переустройства инклюзивных институтов, которые связывают их вместе. Хорошие формы народного национализма вытекают из политической интеграции. Они не могут быть навязаны идеологической политикой сверху или попытками просвещения граждан о том, что они должны считать своими истинными интересами. Чтобы продвигать лучшие формы национализма, лидеры сами должны стать лучшими националистами и научиться заботиться об интересах всего своего народа.

Первоначальная версия перевода взята из аниме-паблика с загадочной аббревиатурой PLUM.