Поначалу я хотел написать что-то вроде наикратчайшего дайджеста двух своих книг — «Провокация» (1993) и «Провокация. — Постскриптум из 1994-го» (1994). Первая была посвящена обоснованию версии, согласно которой сторона Ельцина выиграла в сентябре-октябре 1993 года с помощью провокации, вторая содержала многочисленные дополнительные свидетельства этой провокации и рассказывала о последствиях (в первую очередь экономических) государственного переворота 1993 года и о его бенефициариях. Но потом вдруг подумал: а зачем? Книги есть в сети (и даже по многим адресам), достаточно ссылок.

Провокация — не тема. События уже произошли. Давно, 20 лет назад. Переиграть ничего невозможно. Никто не осужден (победителей вообще, как известно, не судят).

Гораздо интереснее написать о другом. О мифах (с обеих сторон), которые окружают государственный переворот 1993 года, и о том, что не случилось, то есть что могло быть, если бы победили не Ельцин и Гайдар, а Руцкой и Хасбулатов. Поскольку что Россия получила в результате победы Ельцина и Гайдара, к чему она пришла, и так знают все.

Существует такой неолиберальный миф, согласно которому если бы победил Верховный Совет, он бы прекратил «построение капитализма», вернул бы СССР и чуть ли не учинил бы новую сталинскую диктатуру. С другой стороны, всевозможные «красные» (без кавычек их так называть нельзя) утверждают практически то же самое: вот если бы Верховный Совет победил в 1993-м и отправил на скамью подсудимых Ельцина с Гайдаром, у нас была бы советская власть, не было бы никакого «дикого капитализма», ликвидации социального государства и т.д. и т.п. Этот миф эксплуатировали и Руцкой с Хасбулатовым — а что им еще оставалось делать? Надо же было как-то поддерживать версию, что они — «альтернатива».

На самом деле, конечно, в октябре 1993 года схватились не левые и правые. Схватились две большие группы советской номенклатуры, которым было глубоко плевать на интересы рядовых граждан страны. Схватились из-за власти — потому что к тому моменту уже знали (в первую очередь из опыта «шоковой терапии» Гайдара), что власть позволяет присваивать собственность. То есть конфликт был из-за собственности, вернее — из-за возможности ее приватизировать «правильно». Правильно — значит, себе. Для этого нужна была политическая власть.

Ни Руцкой, ни Хасбулатов ни секунды не были «красными» и «красно-коричневыми». Давайте не забывать, что они были верными сподвижниками Ельцина и совместно с ним ликвидировали СССР. Их конфликт с Ельциным и Гайдаром был конфликтом, во-первых, личным, а во-вторых, конфликтом двух ветвей власти, каждая из которых надеялась захапать побольше в процессе приватизации. Но исполнительная власть это уже принялась делать (явочным порядком) — и делиться ни с кем не собиралась. Тут-то законодательная власть и вспомнила об «интересах рядовых граждан».

Нужно быть очень наивным, чтобы думать, что победи Руцкой с Хасбулатовым, они не стали бы строить капитализм, проводить приватизацию и т.п. Другое дело, что они стали бы это делать по-иному и иными темпами. В том числе и потому, что им — особенно имея столь серьезных противников — пришлось бы постоянно оглядываться на свою «базу поддержки», учитывать ее требования.

Вот тут-то и начинается самое интересное. Что, отличное от «гайдаровщины», могли предложить Руцкой с Хасбулатовым? Только неокейнсианские схемы. Никаких экономических гениев, которые могли бы придумать что-то другое, совсем оригинальное, у Верховного Совета не было. Тем более, что есть два примера восточноевропейских стран, где «строительство капитализма» (в отличие от остальных) проводилось именно по неокейнсианским схемам (хотя публично руководители этих стран и клялись постоянно в верности неолиберализму): Словения и Чехия. Обе страны вошли в капитализм «мягко», не шоково, обе максимально долго сохраняли крупную промышленность от приватизации и обе последними во всей Восточной Европе испытали серьезные экономические проблемы.

Это что касается экономики. А что касается политики, то, конечно, Руцкой с Хасбулатовым не смогли бы навязать стране нынешнюю авторитарную, по сути диктаторскую конституцию — они же официально были защитниками предыдущей!

То есть мы можем сказать, чего бы при Руцком с Хасбулатовым не было. Не было бы экономического краха 90-х (был бы экономический спад, долгий и пологий, более щадящий, который потом сменился бы подъемом — из-за тех же цен на энергоносители). Не было бы уничтожения высокотехнологичных секторов экономики (кроме узкого сегмента ВПК), хотя в условиях международной конкуренции наверняка многие предприятия не выжили бы. Не было бы «семибанкирщины». Не было бы дефолта 1998 года. Не было столь радикального демонтажа социального государства (но события все равно развивались бы в этом направлении, не надо иллюзий). Не было бы взрывов домов, призванных легитимизировать «преемника» и Вторую чеченскую войну (конечно, и Руцкому с Хасбулатовым пришлось бы решать чеченскую проблему; вероятно, они решали бы ее коряво и, надо думать, не без применения силы, но точно не массированными бомбардировками — у Хасбулатова были возможности игры в тейповую политику). Не было бы режима Кадыровых со всеми вытекающими. Кстати, не было бы никакого «национального лидера» Путина, который вообще был приведен к власти «семьей» как гарант защиты Ельцина и его семьи от уголовного преследования. Не было бы «реформы РАН» (не забываем академический статус Хасбулатова). Не было бы «основной оппозиционной силы — КПРФ»: Руцкой с Хасбулатовым обязательно припомнили бы ей демонстративную трусость и предательство в октябре 1993 года.

А все остальное наверняка было бы, просто несколько «пожиже», «пониже» и «цивилизованнее»: и периферийный капитализм, и социальное расслоение, и криминализация, и «утечка мозгов», и деградация систем образования и здравоохранения. Поэтому наши «левые» (называть их так без кавычек просто смешно) совершенно напрасно сейчас оплакивают Верховный Совет. Левые же — противники капитализма, верно? Ну раз так, то и должны были 20 лет назад вместо того, чтобы защищать одних сторонников капитализма от других (возможно, более радикальных), бороться и с теми, и с другими! А если на это не было сил и средств — сидеть и молчать в тряпочку. Но им так хотелось примазаться хоть к какой-то власти… Теперь вот усиленно насаждают мифы. Это такая психологическая компенсация, расплата за глупость двадцатилетней давности — и одновременно свидетельство нежелания поумнеть.

Историю пишут победители. Побежденные — если их не уничтожили совсем — стараются в ответ создать свою, «запрещенную», «альтернативную» историю: эта «альтернативная» история может стать одним из идеологически-пропагандистских инструментов будущей победы. Но для этого нужно, чтобы «альтернативная» история была безусловно ближе к истине, к реальным событиям, чем история официозная. Мифы такой победе только мешают.

Но поскольку обе стороны конфликта 1993 года были очень неприглядны и, по-хорошему, не заслужили ничего, кроме шекспировского «чума на оба ваши дома», никто отказываться от мифов не собирается: уж очень это была бесславная история. Еще и кровавая к тому же.

По этой теме читайте также: