miguel_kud

/Углубление и расширение. Приквел здесь. Все персонажи сказки вымышлены. Любые сходства с реальными событиями и действующими лицами, включая и те, которые сопровождаются гиперссылкой, следует считать случайными./




                                                                  В этом мире неверном не будь дураком:
                                                                  Полагаться не вздумай на тех, кто кругом
                                                                  Трезвым оком взгляни на ближайшего друга –
                                                                  Друг, возможно, окажется злейшим врагом.
                                                                                                                    Омар Хайям

                                                                  Bolivar cannot carry double.
                                                                                                                      O. Henry

– Уууууууу. Боже мой, до чего же кушать хочется! – выл худощавый Водопроводчик. – Кто же мог знать, что долбанных чебурашек сюда не поставляют? Ну-ка, Миклуха, давай хоть развеемся, Интернет поглядим!

Босоногий надел очки, пододвинул ноут и прочитал первую попавшуюся новость:

– «В новороссийском порту прошла акция уничтожения контрабандного хамона и пармезана стоимостью два миллиона долларов. Начальника таможни и жену судебного пристава госпитализировали с приступами острого аппендицита».

– Ай! – скрутился Водопроводчик, хватаясь за впалый живот. – Не надо про это! Юрко, выбери лучше ты!

Человечек с сумкой, не выпуская из рук её ремень, забрал ноут себе и, подыскав какую-то новость, начал:

– «З нагоди великого святкування вісьмидесятої річниці голодомору у Києві було надано урочисту вечерю в вісімдесяти страв. Обличчя поданого у центр столу поросятка в яблуках та помаранчах нагадувало колишнього міністра закордонних справ Бориса Тарасюка».

– Ыыыыы, – пришла очередь Босоногого. – Лучше что-нибудь из телевизора!

Они включили какой-то Интернет канал. Миловидная девушка рассказывала:

– Александр Лукашенко вместе с младшим сыном копал картошку в официальной резиденции «Дрозды». С участком в 18 соток справились за полтора часа. Урожай порадовал – 7 десятков мешков картофеля. Собранную картошку запекли с зубром, которого Николай отловил у речки за нарушение комендантского часа и...

– О-о-о-о, – завопил Ломастер, пытаясь скрутиться от боли в животе, но живот был настолько выпуклый, что даже не позволял согнуться. – Да ну их, эти тырнеты!

Воцарилось тягостное молчание.

– А скажі-ка, Миклухо, чому в тебе так шкворчить у шлунку? – спросил человечек с сумкой. – Невже заховав від нас справжнього м’яса та їш його потайки?

– Я? – возмутился Босоногий, снимая от удивления очки. – То у Графин-Кушетыча, не иначе, урчит! Он же в социальной столовой четырежды в день жрал, стал поперёк себя шире и в тамошнюю дверь не пролазил.

– Это я-то не пролазил? – вскочил на ноги Ломастер. – А ссышь самолично попробовать в ту дверь зайти? Мразь! Сам на «Мивине» вырос! Ужо я до тебя доберусь! – и, рванув на пузе ковбойскую рубашку, он двинулся на Босоногого. Подтянулись и остальные. Начался раунд группового сумо. И только когда они разошлись по своим углам на диване, поглаживая помятые места, до всех дошло, что звук доносится с улицы. Компания бросилась к окну.

Невысоко в небе, кругами над чебуречной, летал разноцветный бочонок. По мере его снижения стало ясно, что гул происходит от установленного на нём пропеллера с моторчиком. Бочонок постепенно приближался к окну, в очертаниях начали угадываться новая белая футболка с надписью Israel Defense Forces Intelligence, шаровары на широких подтяжках, рыжая шевелюра и веснушатое лицо. Объект мягко спланировал в окно и уселся на подоконник.

– Ты кто? – хором спросила ошарашенная компания.

– Как кто? – изумился прибывший. – Я Карлсон! Мужчина хоть куда. В меру упитанный. В полном расцвете сил.

Присутствующие опечалились и потупили взор, потому что каждый из них думал о себе ровно то же самое, но всегда боялся сказать вслух. Однако возражать никто не стал – всё затмевали помыслы о еде. Они снова подумали об упитанности гостя, и всем одновременно пришла одна и та же идея. Глаза у них заблестели, но гость тут же заметил их недобрые взгляды.

– Да знаю, знаю я ваши проблемы, – поторопился выпалить он, опасливо отодвигаясь на другой конец подоконника. – Меня Сеньор прислал. С деловым предложением.

Предложение было такое, от которого нельзя отказаться.

* * *

Совсем недавно вся компания работала на телевидении, в студии, рекламирующей выделения из задней части сурка. Программа была организована в режиме ток-шоу с конкурирующими мнениями, и данная банда обычно выступала с углового дивана красного цвета, либо прислонялась к нему, либо пряталась позади. Эх, что это были за времена! После ежедневных эфиров устраивались пиры, пьянящий московский воздух усиливал эффект коньяка и мохито, женщины облепливали популярных телеведущих, стоило им только появиться на улице.

Но всё хорошее когда-нибудь кончается. Как только товар выбросили в продажу, выяснилось, что большинство населения привыкло к запаху благодаря трансляции ароматов по новым телевизорам, внесло продукцию в рацион и дополнительной рекламы не нужно. Студию закрыли, и наши друзья только и успели, что вынести оттуда свой диван. А ещё Юрко сумел насобирать огромную сумку сурковых сгустков.

Авторитет компании и её Крестный отец, усатый сеньор вернулся в родной Кигали, а остальных экспертов, оставшихся без жилья и работы, приютил отставной кулинар, у которого была заброшенная чебуречная в Чебоксарах. Перевезя туда диван, они собрались было вновь запустить изготовление чебуреков.

На беду, в этот самый момент ввели санкции, и в Чебоксары перестали поставлять замороженных чебурашек, из мяса которых, как известно, делают настоящие чебуреки. Ни о каком открытии заведения не могло быть и речи. Запасы быстро кончились, и группе стало нечего есть. Тут-то и прилетел Карлсон.

Коммерческий проект усатого сеньора был не менее гениален, чем предыдущие комбинации. Суть его была в том, чтобы открыть забегаловку, но готовить чебуреки не из чебурашек, а из шебуршунчиков, в обилии водившихся на чебоксарских помойках. « Каждый мясник жизнеспособен настолько, насколько мясо востребовано его заказчиками», – поучал Сеньор соратников, разъясняя свой замысел. Большинство потенциальных посетителей, нюх которых был утерян во время кампании по рекламе сурковых выделений, не должно было заметить разницы на вкус, а для сокрытия визуальной разницы освещение в чебуречной свели до минимума и назвали её «Мрак».

Работа нашлась каждому жильцу помещения. Ломастера устроили по блату начальником подотдела очистки коммунхоза, но вместо сдачи отловленных шебуршунов на утилизацию, он потихоньку таскал их друзьям. Босоногий перекручивал животных на фарш, Юрко подкладывал туда приправу из своей сумки, Водопроводчик разносил чебуреки по посетителям.

Главная роль отводилась усатому сеньору, который устраивал конференции по Скайпу, и его выступления транслировались на большом экране, установленном в чебуречной. На покупку телевизора Карлсон одолжил у отставного кулинара, хозяина чебуречной, двести тысяч рублей. Посетители видели, как улыбчивый сеньор вальяжно подходит к апельсиновому дереву на своей вилле в Кигали и снимает оттуда приветливого чебурашку, как он даёт Карлсону мастер-класс приготовления чебуреков, как Карлсон летит с контейнером чебурашьего мяса через границу. Разумеется, всё это было фейком и монтажом. Чебурашка с апельсинового дерева был плюшевой куклой сеньорской дочери, а чебуреки Сеньор изготавливал из африканских шебуршунов. В Кигали отродясь не было канализации, все отходы стекали прямо по сточным каналам вдоль улиц, там и отлавливались шебуршуны. Что же до Карлсона, то он в жизни не летал ни с чем, тяжелее макбука.

Нашлось дело и недавним фанатам компании, набившимся ей в друзья ещё на телевизионном этапе. Большая поклонница усатого сеньора, чебоксарская домохозяйка Агафья Шкуркина ходила в белом халате по чебуречной, и стоило кому-то из посетителей заподозрить неладное во вкусе, подбегала к нему, ставила градусник и замеряла давление с пульсом, после чего объявляла больным, и посетителя быстро увозили на «скорой». А Маршал в ермолке, гордившийся личным знакомством со всеми телезвёздами, бегал ночами по Чебоксарам и громил грузинские лавки, в которых продавали конкурировавшие с чебуреками хачапури. Это в личном общении с кавказцами он был тише воды, ниже травы. Когда же любители хачапури устраивали протесты против грузинских погромов, Карлсон сотоварищи взлетали на крыши и кидали по демонстрантам яйцами с впрыснутой туда зелёнкой.

* * *

Бизнес наконец-то пошёл. Обитатели чебуречной воспряли духом, а их добровольные помощники не могли нарадоваться Карлсону и его инициативе.

– Я так и знала, ещё увидев подлетающего красавца, что именно этот отважный и великодушный бессребренник, чёрной молнии подобный, спасёт чебоксарский общепит! – заводила Агафья Шкуркина. – И подумала: «Ээээ»! Силу гнева, пламя страсти и уверенность в победе чую я в его полёте.

– Нет, Агафья, ну что Вы, – перебивал её Маршал в ермолке. – Это я подумал «Ээээ»! Карлсон – настоящий друг и компанейский товарищ, человек с большой буквы, ум и честь, надежда и совесть русской национальной кухни! Если погаснет свет, он разорвёт руками свою грудь и вырвет из неё своё сердце и высоко подымет его над головой. Оно запылает так ярко, как солнце, и ярче солнца, и вся кухня будет освещена этим факелом великой любви к людям, а тьма разлетится от света его и сникнет, дрожащая, в гнилой зёв посудомоечной машины!

А больше всех радовался сеньор из Кигали, потому что знал больше, чем остальные. Красный Диван не был обычным элементом интерьера. Как и вся мебель на Студии Сурка, он когда-то был частью обстановки с загородной резиденции президента Украины Януковича, спешно вывезенной оттуда в ночь накануне бегства. В некоторые диваны и кресла были зашиты несметные сокровища, и усатый сеньор мечтал до них добраться. Собственно, для того он и собрал в помощники большую компанию ещё во время работы на телевидении, чтобы всем вынести со студии огромный диван. Кроме того, он старался поддерживать связь с другими работниками студии, растащившими стулья и кресла, чтобы в конце концов проверить и их.

Но сразу распороть Красный Диван он не мог. Во-первых, сеньор не хотел делить сокровища, которые могли в нём быть, с соратниками. Уже был негативный опыт раскурочивания Зелёного Дивана большой толпой прямо в телестудии. Никаких сокровищ там не нашли, но зато в процессе пропал ценный реквизит – лежавший на диване автомат Калашникова. Немногие видели, что оружие стянул армянский старикашка, руководивший разгромом дивана.

– Потрошите, френды, потрошите! Внутри золотые батоны! – увещевал он вандалов своей секты в ходе мероприятия.

– Долго ль ещё крошить, Ириваныч? – вопрошали измученные сектанты, пытаясь выбить молотом очередной болт.

– До самыя до последния подушки, – смиренно отвечал старикан, а сам бочком-бочком пятился к выходу из телестудии, пряча за спиной скоммунизденный автомат.

– Ну вот и последняя подушка, – радостно воскликнули сектанты и полоснули серпом по обивке. Изнутри повыпрыгивали пружины, разлетелся трухлявый пороллон. Но когда стало понятно, что никакие сокровища не посыпятся, старикан уже поворачивал ручку двери.

– До встречи в СССР два ноль! – взвизгнул он и юркнул в коридор.

У сеньора была и другая причина не торопиться со вскрытием красного дивана. Сеньор был большой друг украинских политиков Гурвица и Корчинского, работал на Медведчука, поэтому знал, что красный диван был заказан Януковичем для совещаний с приближёнными, от которых он планировал рано или поздно избавиться. Волшебное свойство дивана состояло в том, что все, кто на нём сидел, оставались в прекрасной форме – мужчинами хоть куда, в меру упитанными и в полном расцвете сил, – а все внешние изменения, связанные с пороками, принимал на себя красный диван. Он желтел, когда посидельцы начинали врать, покрывался коричневыми пятнами и вонял, когда у них что-то не получалось или они ошибались в прогнозах, становился засаленным, когда они объедались. Конечно, со временем сидеть на подпорченном диване становилось неприятно, но если с дивана с позором прогоняли одного из посидельцев, то все изменения – от цветных пятен до запаха и засаленной кожи – переходили на изгоя, а диван становился, как новый. Оставшимся посидельцам можно было и дальше врать, проваливаться во всех начинаниях и обжираться. А специально чтобы никто не повредил диван, на него по поручению президента наложили заклятие: стоит кому-то вспороть обивку или попытаться разрушить каркас, так все недостатки, впитанные диваном за всё время существования, переходили на вандала.

Настоящий план усатого сеньора состоял в том, чтобы поочерёдно избавиться от всех соратников по дивану, походу срубив капусты на чебуреках, и в конце концов вспороть его, чтобы забрать сокровища, предположительно зашитые внутри. А то, что сморщенность обивки, засаленность, разноцветные пятна и запахи должны были перейти на сеньора, его уже не волновало, потому что стоимость сокровищ перекрыла бы любые неприятности с внешностью и репутацией.

План свой он просчитал и реализовал с иезуитской точностью и коварством.

* * *

В тот морозный вечер чебуречная была битком набита посетителями и сигаретным дымом, пары вчерашних остатков соевого масла, использованных для новой жарки, разжигали аппетит. Внезапно в двустворчатый парадный вход ввалился усач в грязной фуфайке с большим мешком, в котором что-то шебуршало, и, не говоря ни слова, последовал через салон в направлении кухни. Сеньор, дававший в прямой трансляции из Кигали очередной мастер-класс кулинарии, не мог поверить веб-камере. Сколько раз он наказывал Ломастеру заносить шебуршунов с чёрного хода! Но ведь и Ломастера можно понять: чёрный ход был одностворчатым, и протиснуться в него было ой как непросто.

– А что там у Вас шебуршит в мешке? – деликатно спросила его добродушная пенсионерка, вытирая салфеткой губы.

Агафья Шкуркина, обходившая посетителей в противоположном конце зала и зорко следившая за происходящим, ринулась к месту событий, держа в одной руке градусник и в другой – прибор для измерения давления. Ломастера же, который хотел поскорее сдать мясо и вернуться за новой дичью, больше всего возмутил червь подозрений, заложенный в вопросе подлой старухи.

– Вы сомневаетесь в способности Санэпидстанции контролировать качество ингредиентов? – взбесился он. – Сами-то в какой санчасти служили?

Ломастер трясся от негодования, и ему пришлось задействовать все запасы самообладания, чтобы сдержаться. Он хотел было зайти на кухню, но вдруг побледнел от боли. Подбородок его метнулся вправо вниз и челюсти стали клацать подмышкой, где его укусила блоха. Мешок выскользнул из рук и шмякнулся на пол. Из него тут же выскочил шебуршун и вцепился в палец Агафьи Шкуркиной, как раз подбежавшей к месту конфликта.

– Аааааай! – завопила Агафья, махая рукой. – Снимите это, снимите! – Градусник вылетел из её руки и разбился, по чебурекам и посетителям разбрызгались шарики ртути. Из мешка выползали остальные шебуршунчики. Началась паника. Посетители бросились в другой конец помещения и, столпившись там, обернули взгляды на монитор в надежде, что шеф-повар из Кигали быстро разрулит ситуацию. Но тот вдруг отключился.

– Да успокойся ты, тупая! – пытался помочь Ломастер. – Стой на месте, а то врежу!

– Да что же за дело-то такое? – продолжала махать рукой и прыгать Агафья. – Неужели тут нет ни одного мужика?

Нашёлся только Ломастер. Он отвесил Шкуркиной такую пощёчину, что та прекратила истерить и упала на стул. Наконец-то шебуршун стал неподвижной мишенью и получил от Ломастера удар разводным ключом по затылку. Желтоватые мозги разлетелись по столам, зубы разжались и безвольная тушка соскользнула вниз. Домохозяйка начала приходить в себя, Ломастер отловил расползшихся шебуршунов обратно в мешок, трансляция по Скайпу возобновилась.

– Вы... Вы не мужчина! – слабым, но твёрдым голосом произнесла Шкуркина. – Эти недостойные угрозы, этот подлый удар... Вы и не человек вовсе, а тварь! Сколько раз говорили: пальцами надо ловить блох, пальцами!

Ничто так не выводило Ломастера из равновесия, как женская логика. Как можно было не понять, что, лови он блоху под мышкой не челюстями, а пальцами, мешок бы выскользнул из рук ещё быстрее?

– Я требую извинений! – взвился он. – Дело принципа! Сколько можно? Вечно мне в этой чебуречной достаётся больше других, и Бленыч отмалчивается.

– Он угрожал мне! Он меня ударил! – не успокаивалась Агафья, тыча в Ломастера пальцем непокусанной руки. – Вот с такими кадрами работают в коммунхозе! Сейчас подтянутся одноклеточные существа, которые будут утверждать, что таскать шебуршунов в рестораны – нормально, а попутно зальют грязью истинных профессионалов, самоотверженно контролирующих состояние здоровья клиентов. – С этими словами она поправила на себе белый халат и снова взяла в одну руку прибор для измерения давления, а в другую – обломок градусника.

Взгляды присутствовавших обернулись на монитор. Сеньор мастерски выдержал паузу – он обожал разруливать конфликты на как можно более поздней стадии.

– Ну почему же отмолчусь? – сказал он полным достоинства тоном. – Я всегда бесстрашно говорю в лицо то, что думаю. Хамства не приемлю. А дорогим Графин-Кушетычем я искренне восхищаюсь. Такая верность, просто собачья преданность Санэпидстанции и коммунхозу! И ещё больше завидую его сноровке и физическому состоянию. Так ловко орудовать челюстями подмышкой я и в юные свои годы не мог! И мужественной твёрдости ему не занимать: как все видели, когда шебуршуны стали расползаться из мешка и посетители убежали в другой конец зала, Кушетыч непоколебимо стоял, как дуб.

Лицо Ломастера побагровело.

– На что ты намекаешь? – недоумевал он. – Ты пытаешься бросить тень на нашего начальника Санэпидстанции?

– Я? – удивился Сеньор. – И в мыслях не было! Плохой начальник не назначил бы настолько прекрасного заведующего подотделом очистки! Я уверен, только такой высококлассный специалист, как ты, может разъяснить, почему не опасно проносить мешок с шебуршунами на кухню, в которую только что доставили органических чебурашек из моего поместья.

– Тебе придётся определиться! – вспыхнул Ломастер. – Или ты веришь в нашу Санэпидстанцию, или скачешь вместе с истериками и врагами отечественной кухни, которые отвергают возможность производства чебуреков в России!

– Чей бы мешок шебуршал, а твой бы молчал! – поставил его на место Сеньор. – Я знаю, как ты качественно чинил мышеловки для своего подотдела. И ни капли не верю злопыхателям, которые почитали твои дневники, посмотрели видеозаписи и сделали вывод, что при охоте на помойках ты прячешься за спинами подчинённых, а отловленных шебуршунов записываешь себе! Всё. Решительно не понимаю, на что тут можно обижаться.

Посетители чебуречной со всё большим восхищением любовались непоколебимым правдорубом на мониторе, для которого истина была дороже возможности приторно льстить начальнику подотдела очистки. Между тем, сеньор продолжал:

– Да и вообще, уж кто-то, а я перед дорогим тобой в этом смысле чист. Я никогда не называл тебя органчиком, слепо славящим любой чих сверху, и всегда восхищался твоей уникальной верностью и неизменной последовательностью. А ты вот вдруг так рассердился, да... Пытаюсь понять, почему. И сложно. Знал бы ты, как огорчают меня посылы некоторых посетителей чебуречной про вонючую фуфайку и негигиеничный мешок! Я знаю, что ты чист и незамутнён, как мозги младенца!

В подтверждение своих слов Сеньор стал выводить на экран личное дело Ломастера. Однако после стандартных анкетных данных стали высвечиваться увольнительные, из которых следовало что во время самых опасных рейдов против шебуршунов Графин был в отпуске, далее пошли видео, в которых Кушетыч обманом отбирал у подчинённых мешки с добычей, обещая самостоятельно отнести их на утилизацию, наконец, квитанции о штрафах, которые выписывались Ломастеру за негигиеничность. По залу нарастало шушуканье.

– Лионель Робленович! – высказала наконец общее мнение какая-то из посетительниц. – Вы такой чистый и искренний! Но Вы ужасно доверчивы, в людях не разбираетесь! Неужели не видите, что Графин – вечнопьяный бомж, пролезший по блату в начальники подотдела?

– Да-да, – подхватила Агафья Шкуркина. – Обманул подлец нашего шеф-повара. Бленыч-то считал, что, раз сам работает с чистыми чебурашками, не щадя живота своего ради кулинарии, то и все остальные – такие же. Ан нет, бывают же нечистоплотные подонки, вроде этого самого Кушетыча! Не удивлюсь, если на самом деле он никакой не дипломированный механик, а прооперированный на гипофизе пёс. И что он только делает в чебуречной?

Толпа стала надвигаться на Ломастера. У бедняги перехватило дыхание. Он пожелтел, стал покрываться коричневыми пятнами и пованивать, кожа его сморщилась, на руках выскочили шероховатости. Не найдя, что ответить, и забросив мешок на кухню, он выскочил на улицу и убежал в отдел подочистки.

Посетители же посмотрели вокруг – и поразились. Воздух в чебуречной стал чище, обстановка улучшилось, а вместо замызганной бесформенной мебели в углу салона стоял новенький красный диван в кожаной обивке.

Так Ломастера прогнали с дивана. Конечно, он и дальше продолжил работать на чебуречную, но теперь просто подносил мешки к чёрному входу, а Миклуха и Юрко затаскивали их на кухню. Претендентов на сокровища, которые могли быть зашиты в диване, стало на одного человека меньше.

* * *

Весна была в самом разгаре. Ласковое солнышко слепило северные глаза и припекало лысые головы. Тёплая погода позволила распахнуть окна чебуречной и проветривать помещение, и это было очень кстати, потому что диван снова стал источать неприятные запахи. Чебоксарцы выезжали на дачи, и посетителей стало меньше. У поваров появилось свободное время. Наготовив с утра побольше чебуреков, они отправлялись на лавочку перед окнами и совместно употребляли спиртные напитки. Маршал в ермолке зашёл подкрепиться накануне трудовой ночи и присоединился к поварам.

– А розкажі мені, Миклухо, чому москалики так не полюбляють шебуршунів? – спросил человечек с сумкой. – Це дуже розумні тварини. Мені завжди вражало, як вони адаптуються до будь-яких умов. І взагалі, я вважаю, що ці істоти є справжнім майбутнім російської національної кухні. Майже безкоштовне м’ясо та багато хутра. Хіба ж можна усе життя в хустках ходити, як ото при домостр... хатобудівлі. Пам’ятаєш нашого колишнього президента? Він теж розпочинав свій трудовий шлях не з хусток та рушників, але з хутрових шапок!

Маршал в ермолке, слегка осоловевший от принятой натощак боярышниковой настойки, не понимал, о чём речь, и уставился на Юрика немигающим взглядом. Сеньор на мониторе неторопливо раскладывал по столу и развешивал по крюкам свежесобранных чебурашек, не обращая внимания на происходящее. Вот-вот должен был начаться мастер-класс. Агафья Шкуркина, отложив на подзеркальный столик градусник и прибор измерения давления, застёгивала халат и проверяла свой внешний вид. Хоть она и владела украинской тематикой наравне с медициной, глубина произнесённой речи не впечатлила её, потому что Агафья ни разу не бывала на Украине и не знала тамошнего языка. Только Красный Диван при упоминании Януковича испустил по старой памяти немного элитарного духа.

– Згоден, – умиротворённо начал Миклуха, но сивушные пары распалили его эмоции, и он перешёл на русский. – Бардак! Миллионы людей голодают, а чистоплюи лезут с буржуазными предрассудками против полиядности! Всех тех, кто хочет лишить Россию шебуршунов и не допустить их в пищу, надо самих перестрелять, как бешеных чебурашек!

Посетители чебуречной, подсевшие поближе к свежему воздуху из окна и невольно слышавшие весь разговор, чуть было не призадумались.

– Как же так? – недоумевал грузный военный отставник в поношенном кителе, дожевав кусочек чебурека. – Наши элитные повара, всегда использующие только сертифицированных чебурашек, поговаривают о допустимости другого мяса? Я понимаю, что сами они это для толерантности... Но представьте: наслушаются их наши дети, вырастут и, того и гляди, начнут добавлять всякую мерзость в свою еду, у них мутируют гены, и правнуки начнут шебуршать!

– Та що ви вуха розгорнули до нашої розмови, як ото чєбурашка з відеотраснляції наживо? – возмутился в лучших чувствах Юрко. – Ви ж нічого не розумієте в їжі! Мої досягнення в розробці нових українсько-російських страв відомі теоретично та на смак. Не до вас мені звітувати. І зробив я в кулінарії набагато більше, ніж деякі автори «Кнігі а вкуснай і здаровай піщє».

Агафья Шкуркина, хоть и не поняла никаких слов, нутром почуяла логические последствия речей Юрия для судьбы чебуречной и решила пресечь ересь на ранней стадии:

– На Украине вообще другая генетика! – вспомнила она умное слово из популярной телепрограммы. – Никаких общих блюд у нас не было и нет! Они продукт отрицательной селекции и генетической выбраковки. Пусть там все перетравятся, с удовольствием посмотрю на их корчи по телевизору!

Пьянствующая троица, на которую зашикали посетители, начала желтеть и покрываться коричневыми пятнами. Юрко от волнения перешёл на суржик:

– Та баба сказилася! Ну да, ми готуємо шебуршунів, так у нас в Сумах тілько їми й питаються, чого ж стеснятися? Вип’ємо за єду!

– За еду! – откликнулись Маршал и Миклуха, опрокинув очередные стопки. Посетители зашикали ещё громче, троица начала пованивать.

Сеньору пришлось тушить разгорающийся пожар.

– Мы знаем, к каким бедам привело употребление шебуршатины на Украине, – твёрдо заявил он. – И мы не допустим ничего подобного в нашей чебуречной! Красному Дивану не за что краснеть! Я никому ничего не навязываю! Кто хочет, может набивать желудок любым мясом, но я буду образцом честности, и все вокруг меня – тоже.

Маршал в ермолке, для которого Сеньор был высшим авторитетом, мигом протрезвел:

– Пусть хохлы жрут какую угодно еду, а у нас будут только честные чебурашки! – воскликнул он. Посетители встретили выкрик аплодисментами, с Маршала стали сходить коричневые пятна.

На том и порешили. Сеньор и обитатели чебуречной подписали пакт о вкусной и здоровой пище, в котором Юрко и Миклуха получили свободу готовить в свободное время и толкать на стороне какие угодно тошнотики, но в салон обязались передавать только «справжние» чебуреки из присланных Сеньором чебурашек. Поскольку новые пятна и запах с Красного Дивана перешли на них, они больше не появлялись в главном зале чебуречной и не могли претендовать на сокровища. Сеньор засиял от счастья и задумался о выборе следующей жертвы. Кто же мог подумать, что новая жертва попадётся сама, и совершенно внепланово?

/Окончание в следующей записи./