часть 2. КАК ДЕДУШКА ЖОРА ЕЛЬНИНСКИЙ ВЫСТУП СПИЛИВАЛ
Сражение под Ельней классифицируется как первый успех Красной армии. Именно здесь, на ельнинском выступе, Вермахт впервые вынужден был перейти к обороне, а затем и отступить.
Ясное дело, на отбитую у супостата территорию были брошены все наличные силы Агитпропа, чтобы воспеть победу, разнести весть о ней по городам и весям и впечатать в память народную навечно. Логично предположить, что в архивах имеются тысячи документальных фильмов и фотографий, демонстрирующих первый триумф РККА. Но их нет ! Даже пресловутая документальная киноопупея «Великая Отечественная» предлагает зрителю лишь несколько куцых малопонятных эпизодов : разбитый танк, остатки самолёта с крестом на фюзеляже, с десяток пленных фрицев, вдалеке что-то горит и… всё.
Пытаясь понять, что же там всё-таки произошло, открываем главу «Ликвидация Ельнинского выступа противника». И видим :
- длинный – с начала до конца выдуманный – рассказ о боданиях со Сталиным,
- обширное описание положения на Центральном и Юго-Западном фронтах, к которым Жуков не имел никакого отношения,
- обильное цитирование дневников Гальдера и других немецких источников, повествующих о чем угодно, только не о ельнинской операции,
- рассказ о назначении на Ленинградский фронт
- многословные пропагандистские разглагольствования на тему «Обо что же споткнулись фашистские войска ?».
При описании военных операций в мемуарах бывшие командиры – и немцы, и англосаксы, и прочие – придерживаются одного и того же порядка : стратегическое положение, тактическое положение, цели операции, характеристика местности, свои ресурсы, вражеские ресурсы, хронология боевых действий, итоги операции – трофеи/потери сторон, захваченные/оставленные территории. Но это шаблон, а Жуков, как известно, был противником всяческих шаблонов. Поэтому всё в его рассказе – через пень-колоду.
ГДЕ ЛОГИКА ?
Начинается глава с характеристики положения на фронтах в конце июля 1941-го. Основной вывод: «противник, пожалуй, не рискнет в ближайшее время наступать на Москву», зато есть непосредственная угроза Центральному фронту и опосредованная – Юго-Западному. Далее следует описание доклада Сталину (целиком выдуманное), где, помимо прочего, вдруг звучит предложение : «На западном направлении нужно немедля организовать контрудар с целью ликвидации ельнинского выступа».
Если есть уверенность, что враг двинется не на восток – к Москве, а на юг – к Киеву, на кой чёрт нужно биться за Ельню ? Незачем тратить силы на отвоевание выступа на второстепенном участке, надо спасать Центральной фронт, над которым нависла угроза полного разгрома ! Но глупый Сталин приказывает взяться за «организацию контрудара под Ельней», а умный Жуков, скрепя сердце и скрипя зубами, принимается спиливать пресловутый выступ…
И даже получив сведения о том, что танковая группа Гудериана устремилась на юг, Жуков не пытается нанести удар южнее Ельни – во фланг уходящим частям. Вместо фланговых ударов по растянувшимся на марше колоннам – самоубийственные лобовые атаки на мощные узлы обороны. Через минные поля и десятки рядов колючей проволоки, на пулемёты и вкопанные танки…
ПОКАЗАНИЯ МИТТЕРМАНА
Итак, Жуков прибывает на Резервный фронт и, не медля, берётся за дело. Проясняет обстановку :
12 августа я допрашивал пленного Миттермана. Ему было 19 лет. Отец его являлся членом партии наци, а сам он состоял в “Югендфольке”. Вместе со своей дивизией он участвовал в походах во Францию, Бельгию, Голландию и Югославию.
Вот что он показал на допросе:
— Большинство солдат дивизии в возрасте девятнадцати-двадцати лет. Комплектовалось соединение по особому персональному отбору. Дивизия прибыла в район Ельни вслед за 10-й танковой дивизией.
Район Ельни пленный характеризовал как передовую линию для дальнейшего движения в глубь Советского Союза. Задержку в течение трех недель и переход в районе Ельни к обороне он понимал как выигрыш во времени, в течение которого немецкое командование подбросит к фронту необходимые резервы и пополнение.
— Мы много прошли, надо подтянуть резервы и тогда идти вперед, — так было разъяснено нам специальным приказом командующего танковой группой генерала Гудериана, — рассказывал пленный.
Любопытный вариант разъяснительной работы среди немецких солдат и объяснения задержки дальнейшего движения вперед и перехода к обороне! Что называется, выдают нужду за добродетель...
— Наш полк “Дойчланд” занимал оборону в районе Ельни, — продолжал давать показания пленный. — Он был выведен на отдых и потом снова брошен на передовые позиции в связи с большими потерями в частях и неудачными оборонительными действиями. Потери в полках настолько значительны, что в стрелковые подразделения зачислены тыловики… В конце допроса пленный сказал, что командование его дивизии вплоть до командиров полков сменено в связи с потерями и неудачами в последних действиях под Ельней...
Именные полки были только в СС, поэтому очень легко проследить историю и полка «Дойчланд», и 2-ой танковой дивизии СС «Рейх», в состав которой он входил. Заглянув в справочник, мы обнаружим, что эта дивизия достигла Ельни 10-го июля и вплоть до начала августа отражала советские контратаки, после чего была отведена в тыл. 8-го августа сосредоточена северо-восточнее Смоленска. Таким образом, отловить Миттермана можно было самое позднее 7-го августа. Зачем командующему фронтом понадобилось допрашивать пленного, взятого почти неделю назад, решительно не понятно.
Да и пленный какой-то странный. Ему 19 лет, а год назад – в возрасте 18-ти лет – он «вместе со своей дивизией участвовал в походах во Францию, Бельгию, Голландию...». И это при том, что в СС брали мужчин не моложе 18-ти, а курс подготовки занимал не менее года.
Он состоит в «Югендфольке». При том, что никакого «Югендфолька» в Третьем Рейхе никогда не было. Был «Юнгфольк» (Deutsches Jungvolk) — детская организация для мальчиков от 10 до 14 лет. И 19-летний эсэсовец никак не мог быть её членом.
Он говорит, что полк “Дойчланд” «был выведен на отдых и потом снова брошен на передовые позиции». Однако, сказать это 12-го августа он никак не мог, так как части дивизии «Рейх» были возвращены на передовую лишь в начале сентября, да и то, не в районе Ельни, а намного южнее – в зоне ответственности Брянского фронта.
Он утверждает, что «командование его дивизии вплоть до командиров полков сменено в связи с потерями и неудачами в последних действиях под Ельней». Но, ознакомившись с биографией командира дивизии группенфюрера СС Пауля Хауссера, мы узнаем, что 8 августа 1941 года был награждён Рыцарским крестом Железного Креста за выдающиеся успехи в деле управления вверенными ему войсками. А дивизию оставил лишь в октябре 1941-го, но не «в связи с потерями и неудачами», а вследствие тяжёлого ранения.
Короче говоря, эсэсовец Миттерман не теряет присутствия духа и вовсю дезинформирует противника. А противник – в лице командующего фронтом генерала Жукова – охотно верит. И вера его столь крепка, что даже через четверть века, в течение которых можно было б разобраться не только с историей дивизии «Рейх», но даже и принципами формирования детских организаций Третьего Рейха, он вставляет эту ахинею в свои мемуары. Под сомнение ставится лишь заявление о причинах остановки германского наступления в районе Ельни – единственный кусочек правды в показаниях Миттермана.
Впрочем, вероятнее всего, в действительности никакого Миттермана вообще не существовало. А сцена с допросом – не более чем результат коллективных усилий жуковских литературных негров.
БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ
Из жуковского повествования решительно невозможно понять, какие действия, зачем и с какой последовательностью предпринимались. Ясно лишь, что кто-то где-то наступал, но конкретика отсутствует полностью :
В середине августа войска Резервного фронта частью сил перешли в наступление, добились некоторых территориальных успехов и нанесли врагу ощутимые потери. Противник был вынужден отвести две свои сильно потрепанные танковые дивизии, моторизованную дивизию и моторизованную бригаду, заменив их пехотными соединениями.
Какими силами ? каких успехов добились ? какие потери нанесли ? – ничего не разобрать.
И ни слова не сказано о том, что «две танковые дивизии, моторизованная дивизия и моторизованная бригада» были отведены с передовой вовсе не по причине «сильной потрёпанности». В составе 2-ой танковой группы они участвовали в 400-километровом броске на Лохвицу, разгромив по дороге 4-ую армию Центрального фронта и 40-ую армию Юго-Западного. А потом вместе с частями 1-ой танковой группы уничтожили Юго-Западный фронт полностью. И пресловутая «сильная потрёпанность» ничуть им не мешала.
На сером фоне нудного многословия – хоть и бессодержательного, но всё же правдоподобного – самоцветом вспыхивает совершенно фантастический пассаж :
Контратаки наших частей показали неустойчивость немецко-фашистской пехоты. Неся огромные потери от огня советской артиллерии, немецкие солдаты, как правило, не вели прицельного огня. Они поспешно укрывались в окопы и, ведя оттуда беспорядочную стрельбу, стремились воздействовать на психику наступающих. Потерь же наносили относительно немного. Скоро наши воины перестали обращать внимание на этот искусственный шум и успешно громили противника.
Как известно, наступление начинается с артиллерийской подготовки. Пока идёт пальба, «наступающие» пишут прощальные письма и допивают водку, а «обороняющиеся» тихарятся по щелям в ожидании момента, когда артиллерийский огонь стихнет и атакующий противник окажется в поле зрения. После окончания артподготовки «нападающие» бросаются в атаку, а «обороняющиеся», вылезши из щелей, разбегаются по огневым точкам и начинает выкашивать атакующих пулемётно-ружейным огнём. Из вышеприведённого пассажа следует, что части Резервного фронта атаковали вражеские окопы не ПОСЛЕ артподготовки, а ОДНОВРЕМЕННО с ней. Причём артиллерия, очевидно, использовала какие-то особо «умные» снаряды, поражающие только немцев – ведь пишет же маршал, что немцы несли «огромные потери от огня советской артиллерии» в то время, как «наши воины… успешно громили противника». Как мог написать ТАКОЕ человек, прослуживший в армии более 40 лет, решительно не понятно.
Из потока малозначащих деталей и перечисления обстоятельств, никакого отношения к ельнинскому выступу вообще не имеющих, выплывает вдруг директива Ставки, требующая 30-го августа «перейти в наступление с задачами: разгромить ельнинскую группировку противника, овладеть Ельней и, нанося в дальнейшем удары в направлениях Починок и Рославль, к 8 сентября 1941 года выйти на фронт Долгие Нивы—Хиславичи—Петровичи...» Получается, что к 30-му августа «ельнинская группировка противника» жива-здорова и, как и месяц назад, стоит задача её разгрома. Где же результаты всех вышеописанных наступлений ? где «территориальные успехи» ? Чем под руководством генерала Жукова занимались войска Резервного фронта в течение целого месяца ? Нет ответа.
Так или иначе, наступление началось 30-го августа, и к 8-му сентября части Резервного фронта, полностью вытеснив противника с ельнинского выступа, вышли на линию река Стряна – река Устром. Нанести «удары в направлениях Починок и Рославль» не удалось, не говоря уж о Хиславичах-Петровичах. Но Жуков не обращает внимания на такую мелочь, сосредоточившись на восхвалении героизма своих войск и перечислении понесённых Вермахтом потерь, уделяя особое внимание дивизии СС «Рейх» :
Большие надежды возлагало гитлеровское командование на спешно переброшенную под Ельню отборную моторизованную дивизию СС “Рейх”, в составе которой были отборные полки — “Германия”, “Фюрер”, “ЭЛФ”… Но надеждам Гитлера не суждено было сбыться. Под сокрушительными ударами наших частей дивизия СС, как и другие немецкие части, занимавшие плацдарм, понесла невосполнимые потери... Всего за период боев в районе Ельни было разгромлено до пяти дивизий, противник потерял убитыми и ранеными 45—47 тысяч человек. Врагу дорого обошлось стремление удержать ельнинский выступ...
В действительности, никаких эльфов в составе «Рейха» не было. Дивизия была выведена из ельнинского выступа за три с лишним недели до начала пресловутого наступления, больше никогда там не появлялась и несла «невосполнимые потери» лишь в комиссарских фантазиях. Общие потери Вермахта в боях под Ельней составили немногим более 7 000 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. «Дивизия СС, 15-ая пехотная дивизия, 17-ая мотодивизия, 10-ая танковая дивизия, 137-ая, 178-ая, 292-ая, 268-ая пехотные дивизии», о разгроме которых сообщалось в сводке Совинформбюро, посвящённой освобождению Ельни, сохранили боеспособность полностью и до конца года участвовали в боевых действиях, невзирая на отсутствие пополнения. К моменту написания жуковских мемуаров всё это было прекрасно известно, благодаря данным советской фронтовой разведки, архивным материалам Рейха и воспоминаниям немецких военачальников. Но маршал предпочёл сводки Совинформбюро…
Подводя итоги операции, Жуков пишет : «хотя завершить окружение противника и взять в плен ельнинскую группировку нам не удалось (для этого тогда не было достаточного количества сил, и в первую очередь танков), но обстановка к 8 сентября сложилась в нашу пользу: опасный вражеский ельнинский выступ на левом фланге 24-й армии был ликвидирован». Приказ Ставки выполнен не был…
ЧЕГО НЕТ В МЕМУАРАХ
В мемуарах Жукова нет карты боевых действий. Это такая старая совдеповская традиция – при взгляде на карту читатель вдруг может перестать понимать суть «немеркнущих подвигов». Восполним пробел :
В мемуарах Жукова есть множество цитат из дневников Гальдера, не имеющих никакого отношения к ельнинской операции. А записей о положении под Ельней там нет. Меж тем, 5-го сентября Гальдер писал :
Наши части сдали противнику дугу фронта у Ельни. Противник ещё долгое время, после того, как наши части были уже выведены, вёл огонь по этим оставленным нами позициям и только тогда осторожно занял их пехотой. Скрытый отвод войск с этой дуги является неплохим достижением командования.
«Коварный враг» вовсе не считал нужным удерживать Ельню любой ценой. Когда – через месяц после начала советского «штурма» – положение стало действительно серьёзным, войска были выведены из выступа с минимальными потерями.
В мемуарах Жукова нет никаких данных о потерях РККА. Меж тем, потери РККА составили около 80 000 убитыми, ранеными и пропавшими без вести – в десять с лишним раз больше, чем потери Вермахта.В мемуарах Жукова упоминается о том, что «противник... повернул главные силы 2-й танковой группы Гудериана на Конотоп». Но упоминания эти столь невнятны, что составить представления о том, чем занимался Гудериан пока Жуков «громил врага под Ельней», совершенно невозможно. Посмотрим на карту :
За что боролись ? и кто кого победил ?
ЧТО ЭТО БЫЛО ?
29-го июля Сталин, взбешённый бесконечными поражениями и запредельной беспомощностью РККА, выпер Жукова из Генштаба. Никакого разговора между ними не было – Жуков просто получил приказ убираться, а история о стычке по поводу сдачи Киева – полнейшая ложь, выдуманная им для маскировки истинной причины вылета из Генштаба.
Но Жукову – в отличие от Павлова – повезло. К моменту его изгнания Сталин уже осознал, что причиной повсеместных военных провалов являются не происки вредителей, а феерическая бездарность командного состава. Поэтому Жуков был не расстрелян, а всего лишь понижен до должности командующего фронтом. При этом, однако, Сталин настолько не верил в способности отставного начальника Генштаба, что послал его не куда-нибудь, а на Резервный фронт – в то единственное место на всём советско-германском фронте, где никакой активности противника не ожидалось.
Жуков был знаком с Системой не понаслышке. Он знал, что если движение вниз началось, остановить его можно, лишь совершив нечто, из ряда вон выходящее. Был необходим Подвиг. Задача облегчалась тем, что средства для совершения Подвига имелись в избытке : три армии – больше 200 000 солдат и офицеров, сотни танков, орудий, минометов и установок реактивной артиллерии.
И Жуков начал совершать Подвиг, выжигая эшелоны боеприпасов в ходе стрельбы «по площадям» и бросая дивизии в самоубийственные атаки на минные поля и пулемётные гнёзда. День за днём, неделя за неделей. Без какого-либо видимого результата. И лишь после того, как основные части 2-ой танковой группы ушли на юг, оборона немцев начала подаваться. Ощутив угрозу окружения, немецкое командование дало приказ об отступлении, и части Вермахта организованно и с минимальными потерями покинули выступ.
Жуков имел прекрасную возможность помешать Гудериану совершить бросок на юг. Для этого необходимо было наносить удары не по пресловутому выступу, а южнее – на Рославль и Клетню, во фланг уходящей танковой группе.
Неизвестно, смог бы такой удар спасти Центральный фронт, но он бы точно резко замедлил продвижение немцев и, возможно, позволил бы Юго-Западному фронту продержаться до наступления осенней распутицы. Кроме того, в этом случае частям 2-ой танковой группы был бы нанесён гораздо больший ущерб – бить врага гораздо удобнее тогда, когда его войска находятся в походной колонне, а не тогда, когда они располагаются на отлично подготовленных оборонительных позициях.
Почему Жуков не ударил по походным колоннам Гудериана, не известно. Возможно, он попросту не увидел такой возможности. Возможно, решил, что собственная карьера важнее – ему нужен был Подвиг, а сражение с Гудерианом снижало вероятность Подвига до нуля. В обоих случаях решение штурмовать ельнинский выступ напрочь лишает нас возможности рассматривать Жукова как Полководца. И невесёлая шутка о том, что «генерал – это всего лишь унтер, которого много раз повышали в звании» – про него.
Итог известен. Жуков, увенчанный лаврами победителя, убыл спасать Ленинград. Через несколько дней после его убытия части 2-ой танковой группы, уже разгромившей к тому времени Центральный фронт, соединились в тылу Юго-Западного фронта с частями 1-ой танковой группы. Ещё через две недели Юго-Западный фронт был полностью уничтожен.
2-го октября 4-ая танковая группа Хепнера нанесла удар из района Рославля на Спас-Демянск, а 3-я танковая группа Гота – из района Ярцева на Холм и Белый. И тут обнаружилось, что Резервный фронт совершенно недееспособен – в ходе полуторамесячного штурма ельнинского выступа его части были совершенно измотаны и обескровлены, боеприпасы выжжены, львиная доля танков разбита либо утоплена в болотистой пойме Десны, а к обороне никто не готовился…
Резервный фронт рухнул почти без сопротивления, а армии соседнего Западного фронта под угрозой окружения начали стремительно откатываться на восток. Дороги на Тулу и Москву оказались открыты, и только начавшаяся распутица спасла столицу от визита немецких танкистов.
Начиная операцию «Тайфун» Вермахт прекрасно обошёлся без «ельнинского плацдарма», об опасности которого столько говорил Жуков. «Победа под Ельней» ничего не предотвратила и никого не спасла.
Однако, называть эту победу пирровой язык не поворачивается. Дело в том, что Пирр, потеряв армию, потерял и голову. Жуков же не только ничего не потерял, но вернул расположение Вождя и до самого конца войны украшал поля и перелески от Москвы до Берлина знаменитыми «жуковскими трёхрядками».
ПРОДОЛЖЕНИЕ
gosh100
