По понятным причинам о будущем России сейчас не говорит только ленивый. Надо понимать, что кризис декабря 2011-го – лишь первая робкая ласточка в караване ожидающих нас потрясений, первый ветерок «Цунами 2010-х». Поэтому совершенно необходимо изучить хотя бы основные «Правила поведения при историческом урагане данного типа».

Пару дней назад в топе ЖЖ (кажется, у Техномада) был небольшой, но хлесткий пост о прямой линии Отца Народа с этим самым народом. По мысли автора, задавался Путину только один вопрос (в разных вариантах): когда ты, батюшка Царь, наконец, начнешь резать зарвавшихся бояр (согласитесь, формулировка «более, чем традиционная» для нашего народа)? И итоговый тезис поста звучал так (я немного утрирую): тот, кто в своей пиар-компании реально разыграет эту карту и не просто разыграет, а действительно начнет это делать, придя к власти, станет Богом, Царем и Отечеством в одном лице. Спорить с этим трудно, но я хотел бы поговорить о возникающих здесь вопросах подробнее.

«Болотный бунт» так называемого среднего класса («обеспеченных людей из ресторанов», как метко назвала их мадам Рынска) плохо объясним в рамках стандартной эгоистически-экономической парадигмы. В самом деле, более чем глупо выступать против режима, который тебе эти дорогие рестораны и обеспечил. Это все-таки лучше, чем всеобщая трудовая повинность, учеба до потери сознания и пахота, пахота, пахота на реальном производстве, строительстве городов и запуске марсоходов, о которых все еще грезят недобитые коммуняки. Но «вообще-то, конечно, достаточно, но мне почему-то мало». Оказалось, что деньги и «успех», за которые надо платить жизнью в царстве всеобщей лжи, цензуры и вылизывания, не являются для этих успешных людей самодостаточной ценностью, как можно было бы ожидать, учитывая «политпросвет» последних 20 лет. Разобраться, почему это так (не могут же они все быть настолько глупы, что не понимать, за счет чего и как складывается их обеспеченность в нищей стране), представляется делом весьма занимательным.

И «только вы не ставьте мне в вину то, что я опять пою про это, что опять пою я про войну». Никуда нам не деться от темы типа и способа восприятия реальности нашими людьми. Говоря простецки, от темы философско-психологического анализа характера наших людей как таковых.

Я знаю много либералов. Среди них попадаются замечательные, искренние, порядочные люди с чистой верой в «общечеловеческий гуманизм», в то, что дело за малым – просто объяснить находящейся в тумане русской нации, как ее обманывали на протяжении 1000 лет и как славно можно жить, взяв на вооружение не пафос новых городов и марсоходов, а домики в деревне, хорошую еду, одежду, «проверенные веками либеральные ценности», особенно свободу (на это слово русские клюют особенно, почему, поговорим дальше) и т.д. Беда этих людей (я не беру сейчас тех, кто использует либеральную риторику, будучи верным служакой западных господ, у которых, как нетрудно понять, в России свой гешефт и на Россию свои планы) в том, что они искренне верят, что еще немного, еще чуть-чуть постараться, и все будет хорошо. Они искренне не понимают, что их установки содержат принципиальный позитивистский изъян – в них нет места общей методологии истории (говоря проще, историософии и психологии наций). Они верят, что преодоление фундаментальных законов социальной психологии – это лишь вопрос выбора правильной технологии. Но законы остаются законами, вне зависимости от того, выучили их люди или нет. Такова природа законов. И они жестоко платят этим людям за убеждение в их несуществовании. «Законов нет», - сказали люди. – «Вот и этих людей уже нет», - сказали законы.

Теперь конкретно. В России НИКОГДА не пройдет либеральная демократия по западному образцу. В России НИКОГДА не будет царства дауншифтинга. В России НИКОГДА не будут поняты (на глубинном уровне сознания) разговоры о том, что она – скромное обычное европейское государство, а не мессианский народ. В России ВСЕГДА будет популярен Сталин (в смысле, что тотальная десталинизация здесь невозможна в принципе, кроме как кровью) за "сильную руку", "порядок"и "развитие", а коммунисты за их лозунги о торжестве "разумного, доброго, вечного", справедливого в человеке и мире. Я не собираюсь обсуждать, плохо это или хорошо в целом. Лев – хищник, корова – травоядное. Глупо кормить корову мясом, а льва травой. Не будут они это есть! Такова их природа. Но аналогичным образом существует и природа наций!

Поэтому лидером нации может стать и станет только тот, кто (как Сталин, и здесь не имеет смысла обсуждать успешность, адекватность и т.д. сталинского проекта, речь лишь о фактах), проникнув в сущность характера русского народа, завоюет народную поддержку именно через это. Аргумент «Пора избавляться от лидеров вообще» (видел, кстати, вчера уже в топе ЖЖ такой вброс; показательно, кстати) в патерналистской России тоже НИКОГДА не сработает. Посмотрите на итоги проекта 2008 г. «Имя Россия». Кто там в лидерах? Да сплошь государственники и русские духовные лидеры-учителя-патриоты! Как убирали Сталина из призеров, это отдельная песня! А его авторитет за эти три года только вырос! Да и выиграл Александр Невский, чей образ не нуждается в уточнении. А рядом кто? Столыпин («Нам нужна великая Россия»), Петр Первый, Суворов, Екатерина, Достоевский и т.д. Люди, мыслящие целостно и глобально (см. далее), веками и тысячелетиями. Иначе и быть не могло.

Вопрос о характерных чертах русской ментальности (и, следовательно, самой русской мысли в целом) как таковой – один из центральных в русской философско-исторической мысли. Метавопросы в ней, по меньшей мере, одни из самых популярных. Примечательно, что подавляющее большинство титанов нашей гуманитарной мысли (от Ключевского и Зеньковского до Бердяева и Соловьева) формулирует эти черты практически идентично и причем таким образом, что в совокупности они дают фундаментальный тип миросозерцания, модель действования, целостную картину самоощущения и т.д. Ясное дело, что этот тип и конституирует русскую нацию как таковую (не буду вдаваться в дебри логического учения о существенных признаках). Либералы часто говорят, что «Эти чудаки жили давно и не знали квантовой физики и синергетики», «Тогда не было Интернета», «Все течет, все меняется», а учение об архетипах – мистицизм и лженаука и т.д.. Наш ответ этим либералам-позитивистам прост – исчезновение с духовной карты мира традиционно русского миросозерцания будет означать исчезновение и русского народа как такового, как субъекта исторического процесса. Русскими мы останемся лишь по происхождению. И мало нас останется, потому как невозможно быть русским и иметь нерусское миросозерцание – болезни психосоматического типа решат «русский вопрос» относительно быстро в масштабах исторического времени. Наше вымирание уже началось, и это неслучайно.

«...Глубинные, архетипические различия культур проявляются буквально на каждом шагу, начиная с первых шагов ребенка. И очень многое в жизнеустройстве целого общества, государства, в структуре власти и т.п. есть отражение, пусть в более сложном виде, таких вот архетипических моделей поведения. И под этим углом зрения как-то особенно отчетливо видишь, насколько тщетны попытки кардинально реформировать жизненный уклад огромного народа [как это сейчас пытаются сделать поборники «общечеловеческих либеральных идеалов» – прим. З.Г.]. Для этого необходимо произвести полную трансплантацию, стопроцентную замену культурной ткани, т.е. надо завести (или завезти?) другой народ...» (И. Медведева и Т. Шишова).
Подробнее здесь (ровно год назад после событий на Манежке я уже писал нечто подобное).

Но давайте перейдем к конкретике. Что значит «быть русским»? Крупнейший русский философ Николай Онуфриевич Лосский, уже находясь в эмиграции и обобщая свой опыт исследования философии духа,  написал  замечательную обзорную книгу «Характер русского народа». В ней он цитирует многих классиков историософской мысли – от Карсавина и Франка до Шубарта и Бердяева. Краткий конспект этой работы я и представляю Вашему вниманию. Без знакомства со столь определяющим нашу историю (как прошлую, так и будущую) вопросом бессмысленно пытаться анализировать текущие и будущие исторические события – от Манежки и Болотной до видеокамер на избирательных участках. Выделение везде мое.

* * *

Основная, наиболее глубокая черта характера русского народа есть его религиозность и связанное с нею искание абсолютного добра. Русский человек обладает особенно чутким различением добра и зла; он зорко подмечает несовершенство всех наших поступков, нравов и учреждений, никогда не удовлетворяясь ими и не переставая искать совершенного добра. Лев Карсавин указывал, что русский человек хочет действовать всегда во имя чего-то абсолютного или абсолютизированного… Если же русский усомнится в абсолютном идеале, то он может дойти до крайнего скотоподобия или равнодушия ко всему; он способен прийти от невероятной законопослушности до самого необузданного бунта. Вальтер Шубарт констатировал, что «мессианским человеком» (примером которого является русский) движет чувство некоей космической одержимости, он исходит из понятия целого, которое ощущает в себе и которое хочет восстановить в раздробленном окружающем. Запад лишил человечество души. Задачею России является вернуть ее людям. Только Россия способна одухотворить человеческий род, погрязший в вещности и испорченный жаждой власти.

(Мой комментарий. Господа либералы, теперь понятно, почему нет альтернативы холистской методологии для понимания русской истории?)

* * *

К числу особенно ценных свойств русского народа принадлежит чуткое восприятие чужих душевных состояний. Русский переживает мир, исходя не из «я», и не из «ты», а из «мы». (В. Шубарт). Позитивизм, скептицизм, агностицизм чужды русскому духу (С.Л. Франк).

Философствование и попытки выработать целостное мировоззрение есть в высшей степени характерное свойство русского народа. Страстное искание истины и правды – тип русского человека (Михайловский). Русские обладают способностью к умозрению в высокой степени.

К числу первичных основных свойств русского народа принадлежит могучая сила воли. Отсюда становится понятной страстность русских. Максимализм, экстремизм и фанатическая нетерпимость суть порождения этой страстности. Ни один народ в Европе не способен к такому напряжению труда на короткое время, какое может развить великоросс (Ключевский).

Русскому человеку свойственно стремление к абсолютно совершенному царству бытия и вместе с тем чрезмерная чуткость ко всяким недочетам своей и чужой деятельности. Отсюда часто возникает охлаждение к начатому делу и отвращение к продолжению его; замысел и общий набросок его часто бывает очень ценен, но неполнота его и потому неизбежные несовершенства отталкивают русского человека и он ленится продолжать отделку мелочей. Таким образом, обломовщина есть во многих случаях оборотная сторона высоких свойств русского человека – стремления к полному совершенству и чуткости к недостаткам нашей действительности. Беседа с западноевропейским ученым дает то, что им выражено в его трудах, а общение с русским ученым оказывается, обыкновенно, гораздо более содержательным и более полным новых мыслей, чем его печатные труды.

У русских нет святынь, почитаемых таковыми лишь в силу традиции. Мы любим наши святыни, но потому лишь, что они на самом деле святы. Россия  в большей части своей истории была осажденной крепостью (Ильин, «Сущность и своеобразие русской культуры»). В русском обществе ярко выражена нелюбовь к условностям, иногда бьющая через край. В русском живо чувство, что собственность владеет нами, а не мы ею, что владение означает принадлежность чем-то, что в богатстве задыхается духовная свобода. Презрение к мещанству – в высшей степени характерная черта русского общества, именно презрение к буржуазной сосредоточенности на собственности, на земных благах, на том, чтобы «жить как все», иметь хорошую обстановку, платье, квартиру.

(Процитирую тех же психологов: «Дело в том, что для русского менталитета идеи свободы и справедливости не просто важны, а сверхценны. Обе они входят в культурное ядро. В западных представлениях о свободе во главу угла поставлена свобода отдельного человека. Т.е., частная жизнь является важнейшей ценностью. Образно говоря, на Западе, в этом открытом мире, «железный занавес» висит на окне каждого дома, каждой квартиры. И это воспринимается как благо и как священное право. Сказать, что в России отдельный человек и частная жизнь не имеют никакой ценности, значит либо ничего не понимать, либо безбожно лгать. Другое дело, что свободой отдельного человека и его частной жизнью русские представления о свободе не исчерпываются. Скажем определеннее: частная жизнь при всей своей важности не ставится во главу угла. Больше того, люди, провозглашающие ее безоговорочный приоритет, русской культурой столь же безоговорочно (и часто с перехлестом) порицаются. Их называют мещанами, обывателями, эгоистами, индивидуалистами (все эти слова имеют в русском языке ярко выраженный отрицательный оттенок). В коллективном бессознательном русского народа заложено представление о свободе как о личном благе, напрямую увязанным с благом всеобщим, т.е. с идеей всеобщей справедливости. В России, как ни старайся, не получается отгородиться «железным занавесом» на окне. Это не дает ощущение психологического комфорта, ибо свобода здесь предполагает и чистую совесть, свободную от угрызений... Уход от социальных проблем в столь острой социальной ситуации прежде всего негуманен... Мы не западные люди, которые могут развести руками и сказать: «Да, конечно, несправедливость огорчает, но что поделаешь? Так всегда было». [В нашей культуре это никогда] не воспринималось как трагическая неизбежность, а вызывало жгучий протест и желание бороться. Это записано в русском культурном коде, от которого нам никуда не деться. И чем раньше мы признаем, что для России разрыв свободы и справедливости – это как разрыв сердца, тем будет лучше для всех»).

К числу первичных основных свойств русского народа принадлежит выдающаяся доброта его. Доброта русского человека свободна от сентиментальности, т.е. от наслаждения своим чувством, и от фарисеизма: она есть непосредственное приятие чужого бытия в свою душу и защита его, как самого себя. Отсюда в русской философии вытекает интерес к конкретной этике в противовес к законнической этике.

Русский народ поражает многосторонностью своих способностей. Ему присуща высокая религиозная одаренность, способность к высшим формам опыта, наблюдательность, теоретический и практический ум, творческая переимчивость, изобретательность, тонкое восприятие красоты и связанная с нею артистичность, выражающаяся как в повседневной жизни, так и в творении великих произведений искусства.

«Стать вполне русским, может быть, и значит только стать братом всех людей, всечеловеком… Наш удел и есть всемирность, и не мечом приобретенная, а силой братства и братского стремления нашего к воссоединению людей» (Достоевский).

В деле развития национального своеобразия, кроме природной мощи народа, нужно еще содействие национального воспитания и образования. Главным средством такого воспитания должно быть интеллектуальное и эмоционально-волевое вживание в саму конкретную жизнь.

Русским нужно все или ничего (Бердяев). Русские слишком богато и многосторонне одарены, чтобы скоро приискать себе приличную форму (Достоевский). Но недостаток внимания к средней области культуры есть все же отрицательная сторона русской жизни.

Осмысливайте пока это, а завтра мы поговорим о работе Бердяева «Истоки и смысл русского коммунизма».

С Уважением,
Змей Горыныч.