miguel_kud

Полезное и важное дело затеял тюменский блоггер kungurov, публикующий разгромные статьи с разоблачением разных аспектов программы Партии Тонкого Слива под видом их рекламы. И если раньше он раскрыл тайные надежды ПТС дослить Новороссию с Крымом Украине, то теперь пришёл черёд маразматичной экономической программы тонкосливщиков, добивать которую Алексей Анатольевич начал с невменяемой идеи профессора Катасонова о раздельных контурах инвестиционных и неинвестиционных денег. По объяснению адептов этой концепции, если ввести параллельный «контур» для денег, предназначенных для инвестиций, запретив их конвертацию в «обычные» рубли, то можно напечатать очень много параллельных денег, профинансировать инвестиционный скачок и ускорить за счёт этого экономический рост. При этом, поскольку дополнительно напечатанные деньги будут расходоваться только на инвестиции, то инфляции на потребительском рынке они не вызовут. Наоборот, объясняют эмиссионеры-печатники глубину замысла, эта эмиссия будет антиинфляционной, потому что позволит увеличить производство, товаров станет больше, а денег на потребительском рынке останется столько же.

Я уже неоднократно указывал, что замысел создать материальные ресурсы для инвестиций из ничего, за счёт эмиссии, не выдерживают серьёзной критики. В краткосрочной перспективе – до наступления инфляционных последствий – эмиссия может немного повысить загрузку экономики, а следовательно и выпуск, за счёт обмана ожиданий, когда предприниматели более охотно берутся за заказы, а занятость увеличивается благодаря переоценке предпринимателями и рабочими реальной стоимости полученных денег. Но как только соотношение денежной массы и выпуска вернётся к своей норме за счёт инфляции, предприниматели и рабочие увидят, что переоценивали покупательную способность денег, и вернутся к нормальной загрузке. В конечном итоге дополнительная эмиссия позволит лишь перераспределить часть производимого продукта в пользу «эмиссионных» трат через инфляционный налог – способ финансирования, как правило, не имеющий преимуществ по сравнению с «нормальными» налогами.

Вот для того чтобы отбрехаться от этого возражения, эмиссионеры и придумали теорию, что они точно направят дополнительную эмиссию на инвестиционные цели. На их беду, был такой белорусский аферист Леонид Эйдин, который в 90-е годы с такими же идеями втёрся в доверие к Лукашенко, убедил того напечатать побольше «зайчиков» и направить на инвестиции. Естественно, будучи в конечном итоге выплачены в виде зарплат на белорусских предприятиях, либо в виде налогов попавшие в бюджет и потом пошедшие бюджетникам, «зайчата» очутились на потребительском рынке и вызвали ускорение инфляции. Предвидя ссылки оппонентов на белорусский пример, эрэфянские печатники придумали контраргумент, опирающийся на советский опыт. Мол, давайте запустим инвестиционные деньги в специальный контур обращения инвестиционных средств, ограждённый от потребительского, – то-то счастья привалит!

Как уже говорилось, глашатаем двухконтурного обращения финансов стал профессор МГИМО В.Катасонов, несущий идею на самые разные форумы. Разоблачать её через рекламу принялся канал «Нейромир-ТВ», но с задачей не справился. Дело в том, что умопомрачительный бред, который профессор Катасонов постоянно несёт в этих интервью, так и остаётся в аудиовизуальном формате, тогда как для критического разбора удобнее формат текстовый. Не помогло даже бережное вмешательство академика Глазьева: далеко не все заметили, что в одном из роликов канала при упоминании двухконтурной системы у того начали вянуть уши. Осторожно открещивался от всецелого следования Катасонову и его ученик В.Жуковский, рекрутированный в ПТС талантливый мозгомоец, натасканный изображать научность большим количеством впечатляющей статистики и складным говором. И тут пришёл Кунгуров.

* * *

Главная заслуга Кунгурова – та, что он в текстовом формате объявил безо всяких полутонов, что «инвестиционный» контур будет действовать абсолютно автономно от «нормальных» денег:



Не сказать этого он просто не мог, поскольку, в отличие от Катасонова, попытался отследить судьбу инвестиционных денег дольше, чем на первый шаг, – на том этапе, когда они идут в оплату товаров инвестиционного назначения. Ведь производитель оных товаров тоже захочет, как минимум, часть этих денег пустить на зарплату. Кунгуров придумал ответ: за инвестиционные деньги можно либо дальше покупать товары инвестиционного назначения, либо платить ими налоги. А в бюджете эти деньги либо снова пойдут на инвестиции, либо уничтожатся. Зашедшись в раже, Алексей Анатольевич пообещал 500 долларов тому, кто укажет прорехи в этой схеме, то есть способ перекочёвывания дополнительно эмитированной массы из инвестиционного контура в «обычный». И настал момент истины.

К сожалению, большинство критиков, запрыгавшие в ожидании пятисот долларов, начали предлагать криминальные и полукриминальные схемы прямой кражи инвестиционных денег, в пресечении которых помог бы возрождённый ОБХСС. Например, за счёт инвестиционных денег оказывать платные услуги и зарабатывать тем деньги «нормальные». И автор стал отвечать именно на эти предложения. Лично меня это очень опечалило. Оказалось, что не только все читатели, но и сам автор, заговорив на привычную уголовно-демократическую тему, как бы где чего стырить, позабыли условия более интересной задачи – предложить схему пополнения «обычной» денежной массы за счёт денег инвестиционной. А ведь это куда важнее в контексте обсуждения эмиссионных предложений печатников.

Самую очевидную схему по предложенной теме пересечения двух контуров с ходу предложил уважаемый vladislav_01. Дело в том, что, по Кунгурову, предприятия, производящие товары инвестиционного назначения, могли продавать их частично за «живые» деньги, частично за инвестиционные. Живые деньги они могли использовать по своему усмотрению, включая фонд оплаты труда и выводимую прибыль, а инвестиционные – либо перечислять в виде налогов в бюджет, либо оплачивать свои производственные нужды по безналу. Ясно, что «живые» деньги – более желанны для поставщиков, поскольку предполагают большую свободу распоряжения. Тем более что и на рынке инвестиционных товаров тоже будут выравниваться спрос/предложение, и цена станка в инвестиционных рублях, которых Катасонов с Кунгуровым напечатают очень много, будет заметно выше, чем цена станка в нормальных рублях. (Откуда, в частности, следует, что сделать безубыточный проект с помощью инвестиционных рублей будет намного сложнее, поскольку нужные для старта этого проекта инвестиционные затраты заметно возрастут.)

По этой причине все инвестиционные деньги в кунгуровской экономике будут вытеснены в выплату налогов. На те, убоже, что нам негоже. Зато для выдачи зарплат и получения прибыли у предприятий останется больше нормальных денег, в результате чего на потребительском рынке сразу же окажется больше нормальных рублей, чем обычно, и тоже ускорится инфляция. Таким образом, в катасоновско-кунгуровской схеме двухконтурного денежного обращения дополнительная эмиссия даже только в инвестиционном контуре немедленно запустит рост цен и для товаров производственного назначения, и на потребительском рынке.

* * *

Но идём дальше. Предположим, что государство дополнительно эмитировало 10 трлн. рублей в год инвестиционных денег и получило их обратно в бюджет. С одной стороны, ясно, что бюджет при этом вырастет меньше, чем на 10 трлн. рублей. Во-первых, ВВП от инвестирования дополнительных 10 трлн. рублей вырастет меньше, чем на 10 трлн., а, скажем, на 2 трлн. – более эффективные инвестиции в наше время, пожалуй, невозможны*. Во-вторых, консолидированный бюджет получает менее половины (на самом деле, со внебюджетными фондами, порядка 40%) ВВП, то есть, в нашем примере благодаря дополнительной эмиссии 10 трлн. рублей бюджет получит не более 1 трлн. рублей. Остальные девять триллионов просто заместят в бюджете нормальные рубли.

К чему это приведёт? Государству будет нечем платить бюджетникам, по сравнению с предыдущим годом, но понятно, что в таком объёме ограничить свои расходы оно не сможет. Ведь зачем тогда было затевать весь сыр-бор, если можно было ещё в предыдущем году просто сократить расходы на те же 9 триллионов, допечатать 1 триллион обычных рублей и пустить 10 триллионов на инвестиции? Инвестиций в реальном выражении это принесло бы даже больше, благодаря отсутствию инфляции, а реальные доходы бюджетников сократились бы меньше, благодаря тому же отсутствию инфляции.

Понятно, что в итоге государству придётся платить полученными в виде налогов инвестиционными рублями зарплаты бюджетникам, пенсии и социальные выплаты. Вот и та самая схема перетока инвестиционных денег на потребительский рынок, за которую Кунгуров обещал 500 долларов. По-хорошему они полагаются уважаемому Владиславу_01. Но если Алексей Анатольевич поймёт схему благодаря моему объяснению, я надеюсь, он и мне переведёт такую же сумму. За популяризацию и рекламу.

* * *

Теперь коротко о денежных контурах.

На самом деле, описание контуров обращения в советской системе не стопроцентно бредовое. Просто благодаря «печатникам» стало ясно, что само слово «контуры» неудачное, потому что у тех же Катасонова и Кунгурова, не владеющих экономическим анализом, оно породило фантастические представления об изолированности контуров друг от друга, а не о регулируемом характере перетока денег из одного в другой. (Беглый поиск по словарям показал, что в атомной энергетике или в электрике речь идёт именно о замкнутых контурах, поэтому неудивительно, что неудачно подобранное слово породило неверные коннотации.)

Чтобы стало понятней, о чём речь, процитирую нашу книгу 2010 г., в которой были следующие два абзаца. Подчеркну, сейчас я считаю само слово «контур» неточным, но написанное пером не вырубишь топором. Просто чтобы уважаемые читатели могли сравнить с описаниями Кунгурова:

«Денежный же механизм зачастую играл подчинённую роль. В советской системе достаточно независимо друг от друга функционировали три денежных контура. Параметры взаимодействия между ними контролировались из одного центра. Один контур – безналичный, использовался для расчётов между предприятиями. Второй контур – наличный, в основном обслуживал доходы и расходы населения. Третий контур – внешнеэкономический – был предназначен для экспортно-импортных операций. Для каждого контура использовались собственные деньги – соответственно, безналичный рубль, наличный рубль и валютный рубль. Переток денег между контурами был больше похож на обмен валюты и строго контролировался, например, через ограничения на фонд оплаты труда в общих расходах предприятия. Благодаря этим ограничениям, предприятия принуждались выделять больше средств на развитие производства либо общесоциальные нужды коллектива, а не немедленно всё проедать; кроме того, снижалось давление необеспеченных денег на потребительском рынке.

Главным фактором, определявшим суммарные расходы на потребительские товары и услуги по регионам и социальным слоям в наличном контуре, была единая тарифная сетка. В соответствии с этой сеткой слесарь 4-го разряда в механическом цехе металлургического завода в Днепропетровске и слесарь 4-го разряда на мебельной фабрике в Пермской области за один и тот же объём работы получали одинаковое количество наличных рублей. (Существовали ещё региональные и отраслевые коэффициенты и прочие добавки, но в целом картина выглядела именно так.) Соответственно, размер фонда оплаты труда (ФОП) на каждом предприятии определялся исходя из штатной численности работников и размера их стандартной зарплаты. Сведённые вместе ФОПы и социальные выплаты (пенсии, стипендии и т.д.) в масштабах страны задавали параметры конечного спроса на контуре наличных (потребительских) денег».

Я думаю, из цитаты ясно, что пресловутые «контуры» – не более чем условное обозначение денег разного предназначения для использования в данный конкретный момент. Они вполне пересекались, например, наличные деньги, собранные в государственном магазине, отвозились в банк, становились безналичными и использовались для безналичных расчётов с поставщиками. Поставщики же часть полученных безналичных денег обналичивали для выплаты зарплат согласно нормативам. Собственно, именно такое замечание к описанию Кунгуровым двухконтурной системы сделал один из читателей, но оно не было понято. Главное во всей схеме – не само по себе различение наличных и безналичных денег, а использование добавленной стоимости предприятий согласно разбиению на фонды. Чтобы не проедали всё и сразу. Думаю, в тех условиях в этом было рациональное зерно; сейчас такая форма контроля бессмысленна. Можно, конечно, строить теоретические предложения о параллельных валютах для разных типов товаров (насколько целесообразно – другой вопрос), но ничего похожего на возможность беспечно эмитировать какую-то из них и получать таким образом дополнительные ресурсы не будет и там.

В этом плане сейчас важно другое. Во-первых, в очередной раз выяснилось, что экономические пропагандисты ПТС не знают реалий ни современной рыночной, ни советской плановой экономики. Точно так же как не знают экономических теорий, разработанных и на Западе, и в Советском Союзе, но к этому вернёмся как-нибудь позже. Во-вторых, в очередной раз выяснилась несостоятельность экономической программы ПТС в той её части, будто возможна особая «антиинфляционная» эмиссия за счёт её направления строго на инвестиционные нужды. Это – полный бред. Просто у Катасонова с его двумя контурами полный бред более выпуклый, у Глазьева с его дополнительными барьерами на финансовых потоках более вогнутый и прикрытый академизмом, но разрушительный экономический результат от воплощения их построений в жизнь будет одинаково печальным.


Нам же остаётся надеяться на продолжение разоблачительной деятельности Алексея Анатольевича Кунгурова, его уверенного избавления от цепких лап ФСБ, а Партии Тонкого Слива, как всегда, – попутного ветра в горбатую спину. Политическому цирку давно нужна не перестановка кроватей, а радикальное обновление клоунского состава, и труппа Глазьева-Катасонова в Доме Правительства и Центробанке наполнила бы нашу поскучневшую жизнь искромётными сюжетами и затейливыми развязками.

И, всё-таки, пятьсот долларов надо Владиславу отдать. Давши слово – держись.

___________________________________________________________________

*) Похожие рассуждения покажут несостоятельность «глазьевской» версии эмиссии – будто можно напечатать деньги для инвестиций, и тогда выросший благодаря этим инвестициям товарооборот, используя дополнительные деньги, погасит возможную инфляцию. Чтобы понять это, предположим даже, что глазьевцам через ограничения удастся довести денежную массу до желаемых ими 100% ВВП. Тогда для того, чтобы эмиссия 100 рублей, инвестированных в производство, не вызвала инфляции, надо, чтобы ВВП благодаря этой инвестиции вырос тоже на 100 рублей. Но (ограничимся для простоты краткосрочными проектами с полной оборачиваемостью в год) если какой-то предприниматель может, получив 100 рублей, через год их вернуть и произвести ещё 100 рублей чистого прироста к ВВП, то это означает, что его прибыль 100%. С такой прибыли он запросто может брать в банке кредит даже не под нынешние 20% годовых, а и под 90%! Но сам же Глазьев жалуется на невозможность для инвестиционных проектов в реальной экономике обеспечить прибыль даже для возврата кредитов под 20% – и это при инфляции выше 10%, т.е. по реальной ставке менее 10%. Это и доказывает отсутствие в экономике таких инвестиционных возможностей, чтобы эти инвестиции можно было (полностью) финансировать за счёт эмиссии, не вызывая инфляции.



Хозяин журнала будет признателен читателям, имеющим соответствующую возможность и желание, за поддержку журнала. Перечислить деньги на яндекс-кошелёк № 41001361182693 можно либо с карточки или другого яндекс-кошелька, либо через уличные терминалы; карта Сбербанка № 4276 3800 7809 0888; реквизит кошелька в PayPal – miguelin@mail.ru.