miguel_kud

Возмущения венесуэльцев режимом Мадуро, который довёл страну до экономического и социального коллапса, заслуживают симпатии и поддержки, а сам режим – смещения и примерного наказания соучастников преступлений. В то же время, не стоит впадать в иллюзии по поводу возможного улучшения жизни после отказа нового правительства от наиболее абсурдных проявлений мадуровщины или даже, шире, от чавистского вектора развития страны. Связано это с теми мерами по укреплению устойчивости, которые предпринимались правительствами Чавеса и Мадуро.

Прежде всего, это социальные программы, проводимые под лозунгом борьбы с бедностью. В современных серьёзных исследованиях бедность никогда не анализируется как только лишь факт недостаточных доходов и низкого уровня жизни. Бедность рассматривается как многосторонний феномен, в число причин которого входит неспособность самих бедняков интегрироваться в современную экономику. Хотя никто не отрицает и внешние для бедняков причины, как то неспособность самой экономики предложить беднякам способ достойно интегрироваться в неё. Следовательно, борьба с бедностью должна предусматривать не только подачки, повышающие текущее благосостояние бедняков, но также, с одной стороны, расширение возможностей для самореализации, а с другой – определённое болевое воздействие, заставляющее (трудоспособных) бедняков выйти из «зоны комфорта» и начать делать что-то производительное.

Однако с самого начала чавизм сосредоточился на первой составляющей борьбы с бедностью – подачках, перераспределении «от богатых к бедным». Расширение возможностей для бедных ограничилось лучшим доступом к образованию и медицине, а также местному самоуправлению, но не включало роста производства, в котором, в качестве рабочих или предпринимателей, могли бы поучаствовать выводимые из бедности обитатели трущоб. Скорее наоборот, чавизм искусственным образом создавал для них псевдопроизводительные ниши (бесконечные органы самоуправления типа швондеровского домкома и «дружинников»). А навязывание предпринимателям заниженных оптовых цен для реализации товаров и услуг, из-за чего производить становилось убыточным, привело к сокращению производства.

Таким образом, оставаться в условных бедняках становилось более выгодным, чем включаться в производительную экономику, тем более что чавизм обеспечивал таким беднякам не только материальные подачки, но и статусные преференции.

Поскольку деятельность Чавеса означала перераспределение в пользу бедных, то именно бедные обеспечили электоральную устойчивость чавизма. Режим уже не был политически заинтересован в том, чтобы выводить их из бедности по-настоящему, то есть принуждать к производительному труду с помощью болезненных реформ, поскольку в этом случае его электоральная поддержка сократилась бы. А бедные слои попали в ещё лучшую зону комфорта, чем было до Чавеса, поскольку их благосостояние выросло, статус повысился, а работать над собой не надо было.

Тем самым, если говорить не о бедности как низком потреблении, а о бедности как социальном феномене, включающем низкую производительность и маргинализацию, то Чавес не сократил бедность, а расплодил её.

При Мадуро эти же процессы только усилились: дальнейший обвал производства сопровождался расширением маргинализации «бедняков», которые всё более повышали свой статус и возможности паразитического существования.

После того, как миллионы людей совсем разучились работать, нынешний обвал системы распределения, приведший к массовым возмущениям бедных кварталов, – это не такой вывод из зоны комфорта, который сподвиг обитателей трущоб на производительную деятельность, а такой, который сподвигает их на возмущения правительством и сподвигнет на требования новых подачек от следующего правительства.

Итак, режим Чавеса-Мадуро поначалу опирался на бедную в смысле благосостояния часть населения, но после того, как запустил программы перераспределения и уничтожения производства, его опору составили не просто бедняки, а вообще экономические маргиналы, не способные интегрироваться в производительную экономику и довольные подачками, а также деятели системы перераспределения. К ним присоединились все участники криминальных схем, связанных с коррупцией и наркоторговлей.

К сожалению, попытки Чавеса и Мадуро найти устойчивую платформу в обществе не ограничились только экономическими мерами. Параллельно шло формирование парамилитарных проправительственных структур типа «титушек», но с оружием, набранных из всё тех же маргинальных слоёв, не способных к производительному труду. Считается, что именно они обеспечили чудовищный всплеск насильственной уличной преступности в Венесуэле и вал убийств. И это – не говоря уже о наработанных каналах наркоторговли (через армейские структуры или помимо их), тоже имеющих свои силовые подразделения.

Всё это создаёт идеальную «кашу», расхлебать которую в обозримые сроки и малой ценой не сможет никакое правительство, даже самое здравомыслящее.

Даже если Мадуро и его ближайших бандитов-сподвижников удастся убрать от власти, никуда не денутся миллионы маргиналов, которые привыкли жить на подачках и будут активно оппонировать любой попытке вывести их из зоны комфорта, отправить трудиться по-настоящему. Они составят социальную базу (общественное одобрение и массовую поддержку) для насильственного сопротивления реформам в виде партизанской войны либо городской уголовной герильи, терроризма и политических убийств, а «титушки» из парамилитарных промадуровских формирований и наркоторговцы – собственно «боевую часть» указанной партизанщины.

Экономическую основу насильственного сопротивления новому правительству составят, с одной стороны, правительственные же подачки беднякам, которые придётся сохранить хотя бы в урезанном виде, с другой – доходы от уличного бандитизма и продолжающейся наркоторговли. Американские и европейские потребители, может быть, согласятся со сносом верхушки венесуэльской наркопирамиды, даже с казнью Николаса Мадуро и Дьосдадо Кабельо но не откажутся от товара. У них нет никаких оснований для того, чтобы ломать налаженные каналы. Попытка перерубить эти каналы настроит против нового правительства уже США и Европу, и Венесуэле придётся воевать уже на несколько фронтов.

Те меры по исправлению абсурдной экономической политики, которые могли бы дать эффект в конце нулевых годов, безнадёжно запоздали и окажутся недостаточны. Венесуэла стоит на пороге гражданской войны, которая даже в случае быстрого устранения Мадуро пойдёт, как минимум, в форме ещё более страшного всплеска преступности, имеющей социальную опору в массах.

Спасти страну от такого сценария сможет только настолько жёсткая политика, что обеспечить силовую поддержку её выполнению не смог бы и пиночетовский режим.

Например, в экономической области нужен не только отказ от традиционного популизма, но и резкое, шоковое выведение маргинальных непроизводительных работников из нынешней зоны комфорта. С одной стороны, должны быть прекращены всякие подачки неработающим трудоспособным, кроме, возможно, краткосрочного пособия по безработице. Мало того, необходимо преследовать и ссылать в трудовые лагеря тунеядцев, не имеющих доказанных законных средств к существованию. (В частности, можно использовать их на строительстве задуманной Чавесом новой столицы в горах – Ciudad Libertad.) С другой стороны, надо организовать оплачиваемые общественные работы, чтобы каждый гражданин имел возможность пойти работать, получать зарплату и не попасть в лагерь за тунеядство. На первое время можно субсидировать низкие зарплаты на недостаточно непроизводительных работах, чтобы привлечь всё население к оплачиваемому труду, а потом, наоборот, выравнивать условиях налогообложения, чтобы вытеснять низкопроизводительных рабочих и предпринимателей в более высокопроизводительные сферы.

В правоохранительной области необходимо быстро интернировать всех участников парамилитарных промадуровских формирований и с максимальной пристрастностью расследовать их причастность к преступлениям последних лет. Отпускать можно только невиновных и только после того, как будет преодолена угроза гражданской войны. Одновременно должен быть введён запрет на наличие оружия у гражданских лиц, с самой суровой карой при обнаружении неразрешённых единиц оружия.

Первоочередные меры по исправлению ситуации включают и многие другие пункты, но уже из первых двух видно, что принять к исполнению и тем более реализовать предложенную программу практически невозможно. Дело в том, что эта программа – крайне правая и суперэтатистская одновременно, но существующий в мире политический спектр не включает политических сил, которые бы совмещали эти положения. Например, те, которых принято считать левыми, одобрили бы трудовые лагеря и запрет на оружие для гражданских, хотя меры эти по своей идеологии – типично правые. Также левые взбеленились бы от идеи прекращения подачек и последующего ухода от налоговых привилегий для бедняков. С другой стороны, так называемые правые склонны к разрешению оружия для гражданских, хотя идея эта – совершенно левая, а из предложенных мер одобрили бы только прекращение подачек, но без преследования тунеядцев прекращение подачек будет неэффективно. И это – не говоря уже о всяких «правозащитниках», которые понабегут в случае интернирования и осуждения мадуровских «титушек».

Таким образом, распределение идеологем среди существующих в мире политических течений, запрограммированное кукловодами системы, делает нереальным принятие новым правительством Венесуэлы по-настоящему спасительной программы, какие бы выдающиеся личности во главе его ни стояли. Можно представить какое-то чудо, например, изобретение нового средства манипуляции миллионами нынешних сторонников Мадуро, чтобы они испытали катарсис, устыдились, вернулись к честной жизни и производительному труду без насилия. Однако представить, что такое чудесное средство манипуляции будет изобретено в Венесуэле, трудно, а ждать помощи от США, по-видимому, не приходится.

Практический урок происходящего в Венесуэле для других стран состоит в той банальной мысли, что жертвовать будущим страны ради сиюминутных политических выгод не следует, а стратегия должна иметь приоритет перед тактикой. Правящим или оппозиционным партиям, исповедующим заведомо тупиковые пути и настаивающие на своём, несмотря на критику, нет никакого оправдания. А уж если какие-то политики довели страну до безвыходного положения, то прощения им никакого нет и жалеть их не следует.