Минское лето Гиммлера

Самая зловещая после Гитлера фигура третьего рейха Генрих Гиммлер в Минск прилетал лишь однажды. Но именно здесь он стал свидетелем события, во время которого утратил свою вошедшую в поговорку беспристрастность и едва не упал в обморок

В 1941-1943 годах зловещий Гиммлер неоднократно бывал в западных областях СССР — в Белоруссии, Украине и России. Факт известный. Но мало кто знает, что Гиммлер прилетал в Минск. Это было лишь однажды, 14-15 августа 1941 года. В нынешней белорусской столице рейхсфюрер СС посетил Артура Небе, командовавшего айнзатцгруппой «В» — мобильным военно-террористическим формированием, основной задачей которого стало массовое уничтожение комиссаров (полит­работников), коммунистов, комсомольцев, евреев, советских активистов и военнопленных в зоне боевых действий армий и на оккупированных территориях. Справлялись со своей работой палачи успешно: незадолго до визита Гиммлера Небе сообщил рейхсфюреру СС о 37.810 казненных.

Артур Небе встретил Гиммлера и сопровождавшего его начальника личного штаба рейхсфюрера СС — обер­группенфюрера СС Карла Вольфа в минском аэропорту, отвез в свою штаб-квартиру, где их уже ждали офицеры айнзатцгруппы. О чем точно говорили на встрече Гиммлер и Небе, неизвестно, но, по словам Вольфа, визит проводился в рамках выполнения указания Гитлера об усилении борьбы с партизанами. Тогда же рейхсфюрер СС посетил лагерь военнопленных на улице Широкой и Минское гетто. Туда Гиммлер отправился наблюдать за массовым расстрелом. Желание лицезреть это действо высказал лично. «Хорошо, что я смогу хоть раз увидеть все сам», — сказал он. По утверждению Карла Вольфа, до этого дня Гиммлеру никогда не приходилось наблюдать, как убивают человека.

 

Дальнейшее описано в книге американского историка Джона Толанда «Адольф Гитлер»: «Гиммлер попросил командира айнзатц­группы расстрелять при нем сто арестованных. Когда отделение солдат подняло винтовки, шеф СС заметил одного светловолосого молодого арестованного с голубыми глазами, который показался ему типичным арийцем. Гиммлер поинтересовался, не еврей ли он. «Да, еврей», — ответил тот. «И родители евреи?» — продолжал допрашивать Гиммлер. «Да», — ответил приговоренный. «Но, может быть, кто-нибудь из предков не был евреем?» — не отступал обер-палач. Услышав отрицательный ответ, он топнул ногой: «В таком случае ничем не могу помочь…»

Все шло строго по сценарию. И никто, разумеется, не ожидал, что Гиммлер оплошает: ему стало плохо от вида льющейся крови. Когда рейхсфюрер СС, по приказу которого проводилась эта массовая казнь, увидел, как падают несчастные, как продолжают шевелиться и слабыми голосами звать на помощь, он утратил вдруг свою вошедшую в поговорку бесстрастность и пришел в полуобморочное состояние.

Немного придя в себя, Гиммлер приказал палачам собраться и произнес речь. «Ваша работа отвратительна, — сказал он, — однако никто не должен испытывать угрызений совести: солдаты обязаны беспрекословно выполнить любой приказ. Перед Богом и фюрером я один, Гиммлер, несу ответственность». Все, конечно, заметили, что эта кровавая работа для него очень неприятна, но он тоже подчиняется высшему закону, выполняя свой долг.

В заключение Гиммлер обвинил эсесовцев в плохой стрельбе и, трясясь в истерике, чуть было не упал на землю, но его ловко подхватил на руки начальник его штаба Карл Вольф. Он же помог шефу добраться до роскошного «хорха» с номером «СС‑1», который в сопровождении охраны сразу же устремился к вокзалу, где Гиммлера ожидал личный бронепоезд.

Напоследок, оценив исполненный айнзатцкомандой массовый расстрел минских евреев как неудачный, Гиммлер поручил Небе заняться улучшением методов уничтожения. Советовал позаботиться о психическом и моральном состоянии непосредственных исполнителей казни.

Вернувшись в Берлин, Гиммлер под впечатлением «минского спектакля» приказал: палачи из зондеркоманд, занятых расстрелами, как правило, люди женатые, не должны брать на мушку женщин и детей. Типично нацистский «интеллигентский» подход: думать не о том, как прекратить казни безвинных женщин и детей, а о том, как сделать эту процедуру менее болезненной для палачей.

18 сентября 1941 года химик Берлинского криминально-технического института Альберт Видман провел в Могилевской психиатрической больнице испытания по уничтожению людей с применением газа.

Это была часть «творческого поиска» в рамках выполнения ответственного поручения Гиммлера. Могилевское испытание удостоилось похвалы. Было решено приступить к созданию нового поколения газовых машин (душегубок), которые с декабря 1941 года использовались для уничтожения людей на оккупированных советских территориях, а позднее в Сербии. Вскоре на территории Белоруссии нацисты стали применять «газовые» машины (душегубки-автофургоны), в которые вмещались по 60-70 человек. Там людей умерщвляли выхлопными газами. В январе 1942 года в Минск прибыли две такие машины-убийцы, их использовали ежедневно по 4-5 раз.