Иногда приходится слышать от людей мнение, что эффект от возможной потери Красной Армией в декабре 1941 г. Москвы был бы сродни эффекту от оставления Первопрестольной русской армией в "грозу двенадцатого года": столица, чего с неё взять?..

В связи с этим решил поразмышлять над значимостью потери этого города советскими войсками в первую зиму Великой Отечественной.


Итак, какие бы дивиденты получил Вермахт от своей гипотетической победы, разумеется, кроме парада на Красной Площади?

В принципе, выгод три.

Прежде всего, это моральный эффект. У армии, которая в течение полугода терпела сплошные поражения и несла тяжёлые потери, оставался последний рубеж - столица, на оборону которой были брошены все материальные и моральные силы. И если уж её Красная Армия не смогла бы отстоять, то удержала бы она Ленинград, Куйбышев, Сталинград и прочие Молотовски?

Далее - материальные приобретения. Имеются в виду прежде всего производственные мощности и природные ресурсы: Москва, кроме того, что столица, ещё и крупнейших промышленный центр Советского Союза. И хотя к началу битвы под Москвой из города и области было эвакуировано около 500 крупных промышленных предприятий, это были далеко не все мощности (так, к осени 1941 г. на выполнении военных заказов было задействовано около 2 тыс. предприятий города!). Кроме того, не стоит забывать, что окрестные территории богаты залежами полезных ископаемых, среди которых бурый уголь, бурые железняки и фосфориты.

Например, большое значение в хозяйственной жизни страны имел Подмосковный угольный бассейн: в 1940 г. в нём было добыто 10,1 млн. тонн угля (6,1% всей добычи угля в стране). Пик добычи же пришёлся на 1945 г., когда шахты Подмосковного бассейна выдали на гора аж 20,3 млн. тонн угля (13,6%), а наибольшей доли в добыче бассейн достиг в 1943 г. (15,8%!).

Наконец, last but not least, ещё одна выгода для Германии связана с важнейшей, я бы сказал, гипертрофированной ролью Москвы, как транспортного узла СССР: фактически в 1941 г. вся железнодорожная система страны замыкалась на этот город.

Потеря его привела бы к расколу советско-германского фронта на два мало связанных друг с другом ТВД, маневрировать силами между которыми для советского руководства, как минимум, было бы затруднительно. Более того, утрата Москвы означала бы полную изоляцию от промышленных и сырьевых центров страны (с последующей потерей) Ленинграда и побережья Белого и Баренцева морей, а следовательно, и потерю возможностей получения ленд-лизовских грузов через Мурманский, Архангельский и Молотовский порты. Чтобы оценить эффект таких утрат нужно вспомнить, что на долю Арктических конвоев пришлась почти четверть всех поступивших по ленд-лизу в СССР грузов (около 4 млн. тонн, или 22,6% всех грузов).

Таким образом, общий эффект от потери Москвы - это не пожарища Кремля и не поруганная честь русского оружия, а поражение страны в войне против Третьего Рейха.