В XVIII столетии российская армия воевала даже в перерывах между войнами (так выразился один тогдашний острослов). Военные были в большой чести, военная служба открывала самый верный путь к успеху и славе, о которых грезили честолюбивые мальчики. Таким мальчиком, мечтавшим о воинской карьере, был и сын генерала Василия Ивановича Суворова, названный в честь князя-полководца Александра Невского.
Александр Суворов был ребёнком хилым, болезненным, но заветное желание стать воином породило в нём несгибаемую волю; он закалкой преодолел свои физические недостатки, поступил на военную службу и дослужился до наивысшего воинского звания генералиссимуса.
Характерно, что он был единственным, кто удостоился такого звания за свои военные заслуги (все прочие российские генералиссимусы становились таковыми исключительно по причинам политического характера).
Александр Суворов в сегодняшнем представлении — эталон полководца, символ русской воинской славы. Но в своё время этот эталон нередко воспринимался как явление нестандартное и даже несуразное, раздражавшее сильных мира сего и случайных наблюдателей его деятельности. Отсутствие надёжной политической поддержки не позволило Суворову осуществить самые грандиозные его замыслы, реализация которых могла бы изменить судьбы России и всей Европы.
Клинок империи
Людовик XVIII, искавший покровительства у России в годы своей эмиграции, но не умевший уважать своих покровителей, так охарактеризовал внешность Суворова: «То был человек маленького роста, тощий, тщедушный, дурно сложённый, с обезьяньею физиономией, с живыми, лукавыми глазками и ухватками до того странными и уморительно-забавными, что нельзя было видеть его без смеха или сожаления; но под этою оригинальною оболочкой таились дарования великого военного гения». Примерно таким в 1762 году могла увидеть Суворова (в ту пору полковника) Екатерина II. «Это первое свидание проложило мне путь к славе», — писал потом Суворов о приёме, оказанном ему императрицей.
Она ценила гвардейскую стать, но и в неказистом полковнике разглядела нечто ценное — готовность и способность быть надёжным исполнителем её честолюбивых планов. Императрица вспомнила о Суворове в 1769 году, направив его в Польшу против конфедератов, бросивших вызов русскому ставленнику королю Станиславу. В той войне, которая начиналась для защиты законной власти, прав угнетённого панами православного населения, а закончилась отторжением части польских территорий в пользу соседей, Суворов прославился рядом побед и дослужился до первых генеральских чинов.
В 1773―1774 годах он отправился на войну с Турцией, выиграл несколько сражений. Затем участвовал в ликвидации пугачёвского мятежа, на самой последней его стадии, когда ловили главаря мятежников в заволжских степях.
Екатерина вполне оценила военные таланты проворного генерала, везде успевшего послужить ей верой-правдой. Она сама обладала склонностью к быстрым решениям и радовалась, когда эти решения быстро и успешно выполнялись. Обласканный и многократно награждённый генерал Суворов должен был стать надёжным и безотказным орудием исполнения обширных планов овладения берегами Чёрного моря. Его непосредственным начальником стал Григорий Потёмкин , светлейший князь Таврический, — главный фаворит Екатерины и её наместник на южных рубежах империи.
Всесильный фаворит обладал способностями незаурядного правителя и не стеснял инициативу талантливого генерала в решении конкретных задач. Суворов с блеском осуществил ряд операций, результатом которых стало окончательное присоединение Крыма к Российской империи, утвердившейся на всём протяжении морского побережья между устьями Буга и Кубани.
Непобедимый и неудобный
И Екатерина, и Потёмкин понимали, что новая война с Турцией неизбежна. Но когда война грянула, светлейший оказался не готов к взятой на себя роли главнокомандующего. Не выработав чёткого плана, он нередко совершал стратегические ошибки, теряя инициативу и упуская самые благоприятные возможности. Его неадекватность пришлось компенсировать боевым генералам, в первую очередь — Суворову, победившему турок в нескольких сражениях: при Кинбурне, Фокшанах, Рымнике, взявшему неприступный Измаил.
Суворов не пытался оспорить права главнокомандующего, но не мог удержаться от резко негативной реакции на ошибочные действия светлейшего князя, наносившие ущерб делу. Первый конфликт между ними произошёл при осаде Очакова; тогда Суворов даже покинул армию под предлогом ухудшения здоровья, но вскоре его уговорили вновь встать в строй. Затем были другие инциденты, а окончательная ссора Потёмкина и Суворова произошла после захвата Измаила. Утверждая свой пошатнувшийся статус патрона и благодетеля, светлейший заговорил о наградах за взятие турецкой твердыни и получил в ответ: «Меня наградить, кроме Бога и всемилостивейшей государыни, никто не может».
Светлейший князь Таврический был царице дорог, Суворов не мог с ним соперничать, а потому не получил фельдмаршальский жезл (на который вполне мог рассчитывать) и вынужденно покинул действующую армию накануне окончания войны. Лавры последних побед в той войне достались не ему, а Кутузову и Репнину.
Слуга самодержавного деспотизма
Этические принципы, которыми Суворов руководствовался, не делали различия между врагами внешними и внутренними. Исполняя служебный долг, он добивал остатки пугачёвщины в Поволжье. Жёстко подавил сопротивление обитателей прикубанских степей, принявших русское подданство, а затем возмутившихся против имперской власти.
В 1794 году он вышел походом на Польшу, восставшую под предводительством Тадеуша Костюшко против русско-прусско-австрийского гнёта. Это был финальный акт трагедии шляхетской Речи Посполитой. Польша, утратившая в 1792 году большую часть своей территории и оказавшаяся в полной зависимости от хищных соседей, совершила последнюю отчаянную попытку восстановления независимой государственности. Такую государственность вожди польского восстания считали невозможной без восстановления польского господства над белорусскими и украинскими землями, присоединёнными к России. Империя не могла не выступить против столь опасных врагов, тем более что в их действиях просматривалось стремление подражать безбожной французской революции.
Суворовские чудо-богатыри стремительным маршем вышли к Варшаве и штурмом овладели Прагой (предместьем на правом берегу Вислы). После этого Варшава капитулировала и сопротивление поляков практически прекратилось. Александр Суворов получил долгожданное звание фельдмаршала.
Подавляя польское восстание, он старался избегать лишнего кровопролития, великодушно относился к пленным (значительную их часть отпустил на свободу под честное слово). Но штурм Праги происходил с ужасными эксцессами. После взятия городских стен схватки шли на улицах и даже в домах. Разгорячённые штурмом русские солдаты крушили всех подряд; среди погибших оказалось немало женщин и детей.
Великий стратег
В 1799 году император Павел I направил русские войска во главе с Суворовым в Европу воевать против революционной Франции.
Фельдмаршал Суворов страстно желал этой войны. Не только по своим монархическим убеждениям и не из желания блеснуть стратегическими талантами. Он осознавал угрозу для своей страны, исходившую из далёкого Парижа. Французская республика, непрерывно воюя и побеждая соседние государства, набрала огромную силу и перешла от обороны к завоеваниям в невиданных прежде масштабах. Французская экспансия дестабилизировала всю Европу.
Суворов рассматривал свою Итальянскую кампанию как превентивную войну, направленную на предотвращение развития общеевропейской ситуации по наихудшему для России варианту. Однако ему пришлось бороться не только с французскими войсками, но и с кознями австрийских и британских союзников, стремившихся прежде всего удовлетворить свои корыстные интересы.
Суворову удалось разбить французов при Адде, Треббии и Нови, показав Европе выдающиеся качества русского воинства и собственный талант полководца. Он занял Северную Италию, но развить этот успех ему не позволили. Русская армия вынуждена была отправиться в Швейцарию, и там австрийские союзники фактически заманили Суворова в западню, из которой он выбрался с героическими боями, совершив свой знаменитый горный переход.
Император Павел наградил военного гения титулом князя Италийского и чином генералиссимуса. На этом военно-служебная карьера Суворова и завершилась.
После Суворова
Опаснейшие перспективы будущего Суворов осознал гораздо раньше, чем кто-либо другой. Архивы сохранили любопытную записку, составленную им, по всей видимости, для самого себя и датированную октябрём 1799 года. В этом черновом документе среди прочего кратко обрисовывается сценарий будущего вторжения в Россию сил Европы, объединённой под французским главенством.
Вот как это представлялось Суворову:
1. Сначала властители Франции становятся диктаторами Европы («директориум уже диктаториум») и приобретают возможность манипулировать ведущими соседними державами, Австрией и Пруссией (Наполеон этого добился в ходе войн 1805―1809 годов).
2. Воссоздаётся Польша как плацдарм для нападения на Россию (в 1806 году, как известно, возникло Великое герцогство Варшавское), на землях, изъятых из-под власти Берлина и Вены путём территориальных обменов (Наполеон эти земли просто отобрал).
3. Далее — марш на восток. Пруссакам даётся команда наступать на Ригу, австрийцам — на Киев, французская армия выступает из Польши на Смоленск (так и было в 1812 году).
Чтобы отразить такое нашествие, Россия, по подсчётам Суворова, должна будет выставить на поля битв не менее 300 тыс. бойцов. Александр I сумел собрать к началу войны 1812 года примерно половину от такой численности, а потому русская армия вынуждена была отступить не до Смоленска (что допускал великий стратег), а до самой Москвы.
Указанная записка, по всей видимости, отобразила работу мысли полководца, ожидавшего серьёзного разговора со своим сувереном. Но Павел внезапно обиделся на мелкие нарушения монарших повелений и не принял своего полководца. А затем Суворов заболел и умер, так и не озвучив заветные соображения.
Впрочем, такие мысли, будь они высказаны в ту пору, сочли бы, скорее всего, бредом больного. И даже гораздо позднее, после бедствий Аустерлица и Фридланда, российские правители проявляли удивительную беспечность. К Отечественной войне 1812 года оказались не готовы. Эту войну Россия выиграла великим напряжением народных сил и благоразумным гением Кутузова, лучшего суворовского ученика.
Тень Суворова витала над русскими войсками в походах и на полях битв, где его наследники широко применяли суворовские принципы тактики и стратегии, где обученные по суворовским правилам солдаты брали верх над отборным воинством завоевателей. Поэтому генералиссимус Суворов может по праву считаться соавтором величайшей из побед Российской империи.