31 марта 1900 года во Франции был принят закон, ограничивающий рабочий день женщин и детей 11-ю часами. А спустя ровно 23 года, 31 марта 1923 года, демократических французов перещеголял итальянский дуче: Муссолини установил для всех трудящихся 8-часовой рабочий день. Но дальше других пошел Сталин — осенью 1927 года главной новостью советских газет стал переход рабочих и служащих на 7-часовой трудовой день, причем без потери в зарплате. Это подавалось едва ли не как главное завоевание большевиков с момента их прихода к власти. Историческое решение было принято 15 октября 1927 года, когда к 10-летию Октябрьской революции был опубликован Манифест ЦИК СССР. Сталинская Конституция закрепляла право гражданина на 7-часовой рабочий день в статье 119 «Право на отдых». Считалось, что короткий рабочий день в стране социализма дает возможность рабочему не только восстановить свои силы, но и удовлетворить растущие культурные потребности, повысить квалификацию, принимать активное участие в политической жизни. О том, чем на самом деле обернулось введение в СССР 7-часового рабочего дня:

Сложная арифметика труда…

Групповая черно-белая фотография трудового коллектива одного из советских предприятий. Оригинал. Сохранность хорошая, немного потрепаны углы. Снимок сделан предположительно в первой половине 1928 года по случаю перехода организации на 7-часовой рабочий день, о чем свидетельствует соответствующая надпись на стене. Артефакт можно считать уникальным — подобные фотографии старались не афишировать после того, как летом 1940 года Сталин вернул стране 8-часовой рабочий день и семидневную рабочую неделю. Впрочем, и 7-и часовой рабочий день трудно было назвать благом для трудящихся — в  результате его введения люди стали работать гораздо больше, чем прежде.

*    *    *

Журнал «Огонек», информирующий о переходе на 7-часовой рабочий день

Осенью 1927 года главной новостью советских газет стал переход рабочих и служащих страны Советов на 7-часовой рабочий день. Это подавалось едва ли не как главное завоевание большевиков с момента их прихода к власти. Историческое решение было принято 15 октября 1927 года, когда к 10-летию Октябрьской революции был опубликован  Манифест ЦИК СССР. Согласно документу, в Советском Союзе в течение ближайших лет должен был быть осуществлен перевод фабрик и заводов с 8-ми на 7-часовой рабочий день, причем без уменьшения зарплаты. В январе 1928 года Совет народных комиссаров (СНК) СССР выпустил постановление «О подготовке к введению 7-часового рабочего дня». Обратите внимание на формулировку «подготовка к введению». По всей видимости, с самого начала задача сокращения рабочего времени при сохранении объемов производительности и уровня зарплаты казалась большевикам сомнительной и требующей дополнительной проработки. Однако злую шутку с властями сыграла уже укоренившаяся в советском обществе кампанейщина. Не успело постановление выйти в свет, как многие партийные деятели  на местах восприняли его как руководство к действию: поспешили как можно раньше осуществить переход и отрапортовать начальству. В результате все пошло совсем не так, как планировалось.

Карикатура на Василия Шмидта

Справедливости ради надо сказать, что власти понимали всю сложность и ответственность этого шага. Для разработки программы перехода на 7-часовой рабочий день и подготовки к его осуществлению была создана правительственная комиссия под руководством Наркома труда СССР Василия Владимировича Шмидта. Ему было поручено разработать план исторического перевода и внести его на утверждение СНК СССР не позже 1 июля 1928 года. До этого срока переход на укороченный рабочий день допускался в виде исключения «и не иначе как с разрешения правительственной комиссии». И таких «исключений» сразу же появилось множество. Так, достоверно известно, что постановлением уже упомянутой комиссии еще 15 января 1928 года сразу 14 текстильных фабрик сократили свой рабочий день на час. И наверняка это были уже не первые и не последние исключения. Вполне возможно, что и представленный в коллекции «Маленьких историй» снимок сделан на одном из предприятий, перешедших на 7-часовой рабочий день досрочно, еще до июля 1928 года. В пользу этой версии говорит фрагмент газетного разворота с различимым заголовком «Коллективный договор». В самом факте перезаключения коллективного договора между трудовыми коллективами (или профсоюзами) и администрацией предприятий не было ничего необычного: эта кампания стартовала в стране еще в 1922 году по директиве ВЦСПС и ВСНХ СССР. Но лишь начиная с 1928 года в коллективных трудовых договорах стали закреплять пункт о нормированном 7-часовом рабочем дне. Можно предположить, что именно этот пункт стал поводом вывесить разворот газеты на стене прямо под лозунгом.

К сожалению, нам достоверно не известно, где именно был сделан снимок. Можно лишь предположить, что на нём запечатлены представители небольшой фабрики, которая относится к числу предприятий легкой промышленности. Это косвенно подтверждает и гендерный состав коллектива — из 49 человек, поместившихся на снимке, 20 — женщины, которые, как известно, чаще всего были задействовали именно в легпроме. Так что перед нами могут быть, например, работники швейной, ткацкой или обувной фабрики, бумажного завода, типографии и т.п. Заметим также, что это довольно молодой производственный коллектив — большинству людей на снимке еще нет и 40-ка лет.

Исторической ценности снимку добавляет, безусловно, приветствие на стене. С первого взгляда кажется, что лозунг отпечатан типографским шрифтом, однако при тщательном рассмотрении трудно не заметить, что все буквы разные (например, литера «А» написана в трех разных вариантах). Совершенно очевидно, что это ручная работа членов профкома, прикрепленная к стене поверх другой надписи, часть которой виднеется рядом с семеркой. Кстати,  1 мая 1928 года советские граждане во всех уголках страны несли на демонстрациях главный лозунг года: «Да здравствует 7-часовой рабочий день – детище Октября!». Так что не исключено, что на снимке уместилась лишь часть приветствия.

Фотограф композиционно разместил сотрудников в 4 рядах. Сразу бросается в глаза, что в двух верхних рядах выстроились простые рабочие. В вот в третьем ряду устроились представители фабричной администрации. От обычных трудяг их отличает наличие галстуков (у одного даже имеется «бабочка») и пиджаков, а не потертых спецовок полувоенного образца. К тому же, менеджеров уважительно усадили на стулья (работягам по статусу пришлось стоять). У некоторых сотрудников к одежде приколоты значки — возможно, знак принадлежности к какой-либо общественной организации. В самом нижнем ряду полулежа-полусидя на бумажной подстилке расположились фабричные модницы. Фотограф, очевидно, счел их настоящим украшением снимка, потому и устроил на переднем плане. Внешний вид этих представительниц секретариата, бухгалтерии или кадрового отдела удивительным образом контрастирует с тем, как выглядит, скажем, простая труженица из верхнего ряда — с отрешенным взглядом и черным платком на голове. Впрочем, конторских служак отличают не только кокетливые завитые локоны, модные туфли на каблуках, стильные платья, светлые блузки, наручные часы, серьги и перстни. Женщины на переднем плане — едва ли не единственные, кто на этом снимке улыбается. Складывается ощущение, что только они и рады переходу на 7-часовой рабочий день, для остальных же эти перемены ничего хорошего не несут.

И это не просто предположение. Уже зимой 1928 года появились первые сигналы, свидетельствующие о том, что 7-часовой рабочий день, а точнее, последствия его введения, устраивают далеко не всех. Вопреки обещанию властей не урезать зарплату рабочих, она все-таки сократилась (пропорционально сократившейся норме выработки — за 7 часов пролетарии успевали сделать меньше, чем за 8 часов). При этом производительность фабрик и заводов нужно было если не увеличить, то  хотя бы оставить на прежнем уровне. В результате на предприятиях появились дополнительные труженики, специально присланные для уплотненной работы. По сути выходило, что эти «новички» отбирали у «старичков» законный хлеб. Возмущению рабочих масс не было предела.  Вот лишь некоторые из таких «звоночков», зафиксированные в производственных отчетах:

Верхне-Середская мануфактура: Особенно резко протестуют против перехода на 7-часовой рабочий день ватерщицы. Присланные для уплотненной работы работницы были избиты, их пришлось отослать обратно. Явившегося в цех для ликвидации конфликта пом. директора одна ватерщица пыталась ударить вальком. 19 января в ночной смене, в связи с добровольным переходом на уплотненную работу одной ватерщицы, остальные 100 человек прекратили работу. На собрании 24 января выступила Разгулина с резкими возражениями против перехода на уплотненную работу, сопровождавшимися выпадами против Советской власти: «Мы раньше говорили, что боремся с буржуазией, а теперь сами с собой, теперь у нас стали новые буржуи. Раньше была драка, а теперь будет война: нам не интересен 7-часовой рабочий день, позаботились бы лучше о квартирах для рабочих. Профсоюзы нас не защищают, и они нам не нужны». Это выступление было встречено криками «правильно».

Фабрика «Красный перекоп»

Фабрика «Красный Перекоп»: Распоряжение о переходе на 7-часовой рабочий день застигло местные организации врасплох. Ряд партийцев на собрании выступали с резкими возражениями, в результате оно было сорвано: рабочие демонстративно покинули собрание. 14 января на общефабричной конференции выступавшим в защиту уплотненной работы не дали говорить. Отдельные антисоветски настроенные лица старались вызвать недоверие к намеченному мероприятию: «Все равно коммунисты не сумеют этого сделать, они нас, рабочих, обманывают, обманут и теперь». В заключение конференция приняла резолюцию, предложенную от имени «группы рабочих». Резолюция приветствовала правительство и ЦК Союза за «введение 7-часового рабочего дня», но указала, что «это необходимо провести без уплотнения, так как фабрика уплотнялась раньше».

Дедовская фабрика 3-го Госхлопбумтреста: В связи с переходом на 7-часовой рабочий день у рабочих прядильного отдела получилось снижение выработки на 6%, что повлекло уменьшение зарплаты. 29 марта группа прядильщиц прекратила работу. После разъяснения директора о пересмотре расценок они приступили к работе. 6 апреля директор потребовал от треста дотации в сумме 5625 рублей для доплаты рабочим до среднего январского заработка, но трест заявил, что расценки правильны и дотаций не будет. 12 апреля, в день выдачи зарплаты, рабочие намереваются бастовать. Недовольство используют антисоветски настроенные рабочие: «У нас нажим на рабочий класс со стороны партии и правительства, у нас не диктатура пролетариата, а диктатура отдельной кучки, именующей себя компартией».

Шелкоткацкая фабрика им. Свердлова: 15 марта работницы шпульного отдела прекратили работу из-за снижения расценок после перехода на 7-часовой рабочий день. Зарплата уменьшилась на 8—29 рублей в месяц. Заработок некоторых шпульниц, работавших на трех станках, равнявшийся в январе 80 рублей, снизился в феврале до 70—60 рублей. Шпульницы собрались в коридоре, вызвали директора и потребовали увеличения зарплаты. Работницы не работали 1,5 часа и стали к станкам после вмешательства секретаря ячейки ВКП. В последних числах марта при окончательном расчете возможно более резкое обострение недовольства рабочих фабрики.

Заметим, что всё это недовольство вспыхнуло лишь в 1928 году, а осенью 1927-го пролетариат встретил план Сталина по сокращению рабочего времени с ликованием. Некоторые эксперты считают, что «отец всех народов» выдвинул идею семичасового рабочего дня исключительно в целях борьбы с оппозицией — чтобы показать, что интересы рабочего класса ему не менее близки, чем левому крылу партии. Напомним, что именно требование о сокращении трудового дня было одним из главных двигателей революционных событий в России: рабочий день на Путиловском заводе в Петербурге составлял 12 часов, что и стало причиной Всероссийской стачки, которая затем переросла в Кровавое воскресенье и революцию 1905 года. Министр финансов Владимир Коковцов тогда так объяснял неуступчивость фабрикантов: «Закон предоставляет заводчику право занимать рабочих занятиями до 11 часов днем и до 10 часов ночью, каковые нормы установлены по весьма серьезным экономическим соображениям. Установление 8-часового рабочего дня и по техническим условиям едва ли допустимо, ибо в таком случае рабочие сделаются хозяевами предприятия, а владельцы заводов лишились бы законного права распоряжаться своим собственным делом».

Не удивительно, что большевики, объявившие врагами «владельцев заводов, газет, пароходов», сразу же после Октябрьской революции, уже 29 октября 1917 года, выпустили декрет СНК «О восьмичасовом рабочем дне». Советская пропаганда уверяла, что СССР стал первым в мировой истории государством, в котором был введен 8-часовой рабочий день (на самом деле впервые такой закон был принят в Австралии еще в 1856 году). «Впервые в истории господствующий класс ввел сокращенный рабочий день, ибо господствующим классом был сам пролетариат», — врали газеты. Ленин на IV сессии ВЦИК так охарактеризовал этот исторический акт: «Это — громадное завоевание Советской власти, что в такое время, когда все страны ополчаются на рабочий класс, мы выступаем с кодексом, который прочно устанавливает основы рабочего законодательства, как, например, 8-часовой рабочий день».

Дворец Труда

Согласно документу, продолжительность рабочего дня в республиках СССР не могла превышать 8 часов в сутки (48 часов в неделю, включая время на приведение в порядок рабочего помещения), а для подростков в возрасте от 16 до 18 лет, а также лиц, работающих на подземных работах и занимающихся умственным трудом, устанавливался 6-часовой день. Кроме того, впервые вводился двухнедельный отпуск. О том, насколько серьезно в СССР занимались вопросами, касающимися работы, можно судить хотя бы по снимку, на котором запечатлен советский Дворец Труда, хотя само словосочетание «дворец труда» звучит довольно странно.

И все было бы хорошо, но вскоре сами большевики оказались на месте царского министра Коковцова. Те самые «экономические соображения» требовали срочного наращивания производительности — пятилетку в четыре года как-то же надо было выполнять. Но как заставить пролетариат работать больше и дольше, причем без увеличения зарплаты? Для достижения этой цели коммунисты придумали многоходовую операцию: в 1928 году, как мы уже знаем, они уменьшили продолжительность рабочего дня до 7-ми часов, а следом сократили еще и продолжительность календарной недели. В 1930 году власти отменили в стране общие выходные дни, для каждого рабочего их устанавливали индивидуально. Была введена так называемая «непрерывка» — непрерывная рабочая неделя, которая длилась четыре дня, а следующий за ними день был выходным. Казалось бы, все эти перемены были исключительно в интересах пролетариата — ведь рабочая неделя теперь длилась всего пять дней. Однако элементарный подсчет показывает, что в результате всех этих хитрых перестановок у советского трудяги осталось всего 77 дней отдыха вместо 98-ми, которые полагались по старому календарю.

Календарь шестидневок на 1939 год

Непрерывка привела к тому, что у оборудования не стало конкретного хозяина. О станках попросту перестали заботиться, начались постоянные поломки и простои. Для нового явления тут же нашли хлесткое название — «обезличка». Вот что по этому поводу писал Сталин в 1931 году: «Дело в том, что на ряде предприятий перешли у нас на непрерывку слишком поспешно, без подготовки соответствующих условий, без должной организации смен. Это привело к тому, что непрерывка, предоставленная воле стихии, превратилась в обезличку… Для ликвидации этого положения существует два выхода. Либо изменить условия проведения непрерывки так, чтобы она не превращалась в обезличку. Либо отбросить прочь бумажную непрерывку, перейти временно на 6-дневную прерывку и подготовить условия к тому, чтобы вернуться потом к действительной, небумажной непрерывке». Вся эта словесная чехарда — непрерывка, прерывка, обезличка — вылилась в то, что 1 сентября 1931 года в СССР была введена шестидневная рабочая неделя — 5 рабочих дней и один фиксированный выходной, который стабильно приходился на 6, 12, 18, 24 и 30 числа месяца. При этом каждое 31 число рассматривалось просто как дополнительный рабочий день.

Листок отрывного календаря от 27 ноября 1938 года, посвященный  успехам индустриализации. Обращает на себя надпись: «Третий день шестидневки». Артефакт является наглядным свидетелем экспериментов, которые вела Советская власть в области продолжительности рабочей недели в стране. Эксперименты были направлены на увеличение рабочего времени — но так, чтобы формально не было повода обвинить Советскую власть беспощадной эксплуатации трудящихся. Для начала 27 августа 1929 года в СССР была введена «непрерывка»: была ликвидирована семидневная неделя, вместо нее введена пятидневка — непрерывная рабочая неделя, которая длилась четыре дня, а следующий за ними день был выходным. Казалось бы, все эти перемены были исключительно в интересах пролетариата — ведь рабочая неделя теперь длилась всего пять дней. Однако элементарный подсчет показывает, что в результате всех этих хитрых перестановок у советского трудяги в год осталось всего 77 дней отдыха вместо 98-ми, которые полагались по старому календарю. Затем 1 сентября 1931 года была введена шестидневная рабочая неделя — 5 рабочих дней и один фиксированный выходной, который стабильно приходился на 6, 12, 18, 24 и 30 числа месяца. При этом каждое 31 число рассматривалось просто как дополнительный рабочий день. Введение шестидневки незаметно отняло у пролетариата еще 5 выходных дней. Теперь рабочие отдыхали всего 72 дня в году. Так что труженикам страны Советов приходилось вкалывать еще больше часов в месяц, чем раньше. А в июне 1940 года всё вернулась на свои места: семидневная рабочая неделя и 8-часовой рабочий день вместо 7-часового, введённого в 1928 году.

Кадры из фильма «Волга-Волга»

Поясним: в течение нескольких лет в СССР не существовало понедельников, вторников и других привычных нам названий дней недели, вместо них появились первый день шестидневки, второй день шестидневки и так далее. Кстати, это нелепое нововведение отражено в фильме «Волга-Волга» (1938), где на фоне гребного колеса пробегают титры «1 день шестидневки», «2 день шестидневки» и т.д.

Введение шестидневки незаметно отняло у пролетариата еще 5 выходных дней. Теперь рабочие отдыхали всего 72 дня в году. Так что труженикам страны Советов приходилось вкалывать еще больше часов в месяц, чем раньше. 7-часовой рабочий день хоть и был закреплен законодательно, но при этом каждый директор завода имел в своем распоряжении тысячи так называемых «сверхурочных» часов, которые он директивно распределял между рабочими, тем самым удлиняя их трудовой день. В общем, радости было мало. И все же основным моментом, осложнявшим переход на 7-часовой рабочий день, был спешный запуск этого процесса. В результате большинство предприятий технически были не готовы к тому, чтобы рабочий за 7 часов успевал сделать 8-часовую норму. Неналаженность производственного процесса вынуждала тружеников, желающих получать прежний размер зарплаты, самостоятельно удлинять свой рабочий день: заранее готовить инструменты, смазывать и чистить станок в сверхурочные часы, оставаться после смены, чтобы увеличить выработку.

Интересны в этой связи небольшие заметки в «Правде» на рубеже 30-х годов, из которых становится понятно, как непросто приходилось простым работягам:
«Правда», 15 ноября 1928 года: «Ночь… До гудка еще два часа. Вальцовщик завода Петровского уже на ногах. В цехе он встречает своего товарища, вальцовщика Лагуткина. Они тщательно готовятся к началу рабочей смены… После работы они вместе обсуждают все неполадки».
«Правда», 31 октября: «На Донецкой дороге машинисты работают от 250 до 290 часов в месяц, что дает рабочий день от 10 до 11 1/2 часов».
«Правда», 18 ноября: «Типография Мособлполиграфа: в течение всего первого полугодия 1931 года рабочие почти не имели выходных дней, во втором полугодии — то же самое. Увеличение числа рабочих часов идет под видом «сверхурочных». Некоторые рабочие заняты в двух сменах, не выходя из помещения типографии. Другими словами, они работают по 14, а может и больше часов в сутки!»

Советский агитационный плакат

Как бы то ни было, к концу 1931 года на 7-часовой рабочий день было переведено 83% общего количества всех рабочих, занятых в промышленности. Причем ряд отраслей целиком перешел на 7-часовой день, в том числе черная и цветная металлургия, основная химия, резиновая, электротехническая, нефтяная, бумажная, текстильная промышленность. А 1 января 1933 года было объявлено об окончательном завершении перевода СССР на сокращенный трудовой день. В своем докладе на январском пленуме ЦК и ЦКК партии Сталин подвел итоги первой пятилетки. Из речи вождя народ узнал, что Советская власть добились за истекший период впечатляющих результатов, как то:
— СССР из аграрной страны превратился в индустриальную, — ибо удельный вес промышленной продукции во всем производстве народного хозяйства вырос до 70%.
— Социалистическая система хозяйства ликвидировала капиталистические элементы в промышленности, а также уничтожила кулачество, как класс.
— Колхозный строй уничтожил нищету в деревне, — десятки миллионов бедняков поднялись до положения обеспеченных людей.
— Социалистическая система уничтожила безработицу, перешла на 7-часовой рабочий день, установила 6-часовой день во вредных для здоровья предприятиях.
— Победа социализма уничтожила эксплуатацию человека человеком.

Однако реальность разительно отличалась от доклада. Чем ниже был технический уровень предприятия, тем меньше было шансов у его сотрудников на повышение производительности труда за счет машины или распространенной в то время рационализации. Следовательно, тем больше рабочему приходилось перенапрягаться или же увеличивать рабочий день. Вполне закономерными при такой логике выглядят стихийные забастовки рабочих, пик которых пришелся на лето 1928 года. Любопытно, что во многих случаях бастующие требовали не льгот лично для себя, а ремонта старых станков или же улучшения качества сырья. Так, например, в июле 1928 года текстильщики сразу нескольких фабрик отказались работать с плохим хлопком. «Вы нам много сулили, когда переходили на уплотненную работу, провели 7-часовой рабочий день за счет рабочего, выдали плохой хлопок, чтобы тяжелее было работать и чтобы рабочий скорей издох, поэтому с вами все равно не сговоримся и к работе не приступим, пока наши требования не будут выполнены центральной властью. Мы надеемся, что только ЦК приедет и все разберет», — возмущались рабочие.

И все же большинство заметок в советской прессе имело совсем другую тональность — в них полностью поддерживалось и восхвалялось дальновидное решение партии и советского правительства. Вот, например, выдержка из статьи, опубликованной в газете «Красная Татария» 14 января 1928 года: «Историческое постановление ЦИК СССР накануне 10-й годовщины Октября претворяется в жизнь. Начавшийся переход к 7-часовому рабочему дню уже показывает всю жизненность, реальность и правильность решений правительства. Враги пролетарской диктатуры от Милюкова до Троцкого говорили об утопичности этих мер, о том, что это есть демагогия и обман широких рабочих масс. Проверка показывает, что переход на 7-часовой рабочий день целесообразен. Он стимулирует усиленную рационализацию производства, дает возможность уплотнить рабочий день, ввести большую систему в весь процесс производства. Переход на 7-часовой рабочий день дает возможность уменьшить количество безработных, занять в производстве большее количество переростков и лучше использовать имеющуюся рабочую силу. Переход на 7-часовой рабочий день — это праздник рабочих побед, которые дают возможность улучшать положение рабочих, при полном соблюдении интересов государства».

Кстати, в этой заметке Троцкого вовсе не случайно называют «врагом пролетарской диктатуры». К моменту введения 7-часового рабочего дня Лев Давидович, как оппозиционер и ярый противник сталинского пути построения социализма, уже не только лишился постов наркомвоенмора и предреввоенсовета, но под предлогом «нарушения партийной дисциплины» был исключен из политбюро и партии. Отказавшегося от публичного покаяния (в отличие от Зиновьева), Троцкого в конце 1927 года выселили из кремлевской квартиры, а 18 января 1928 года силой доставили на Ярославский вокзал Москвы и выслали в Алма-Ату. Многие эксперты считают, что ссылка Троцкого была для Сталина исключительно мягкой мерой, ведь он мог сразу расправиться со своим врагом. Но, оказывается, не мог. Пока не мог. Так, историк Дмитрий Волкогонов отмечает, что «Сталин в 1928 году не мог не только расстрелять Троцкого, но даже судить его. Он не был готов предъявить ему серьезные обвинения, боялся его. Условия для 1937—1938 годов еще не созрели. Пока старая партийная гвардия хорошо помнила, что сделал этот необычный ссыльный для революции».

Лев Троцкий

В Алма-Ате «этот необычный ссыльный» и не думал молчать. Троцкий непрерывно «бомбит» своими гневными статьями курс Сталина. Досталось, разумеется, и 7-часовому рабочему дню: «Практика перехода на 7-часовой рабочий день убедительно показала, насколько правы были большевики-ленинцы, когда указывали на необходимость серьезнейшей экономической и технической подготовки этого мероприятия. Нарком труда Шмидт, перечислив ряд «положительных аспектов», вынужден был заявить, что все эти моменты умаляются серьезными недочетами. 7-часовой рабочий день проводился без достаточной, а в целом ряде случаев вообще без всякой подготовки. Опыт перевода предприятий на 7-часовой рабочий день и три смены показал следующее: а) рабочие, набранные вновь на фабрику, не были обеспечены жильем; б) вследствие уплотнения работы были поставлены столь высокие требования интенсивности труда рабочих, что они, особенно в третьей ночной смене, оказались совершенно невыполнимыми; в) номинальная зарплата на предприятиях, переведенных на 7 часов, росла медленнее, нежели на предприятиях, не переведенных на 7 часов, что объясняется сильным нажимом на интенсивность труда путем повышения норм, снижения расценок и уплотнения труда; г) условия на предприятии, с точки зрения охраны труда, были неудовлетворительными: скверная вентиляция, высокая температура и т.п. 7-часовой рабочий день не был оправдан экономически и не нашел положительного отзвука в рабочем классе. Все это привело к тому, что политический эффект этого мероприятия весьма мал. Это должен был признать Шмидт на Пленуме ВЦСПС. У нас нет никаких гарантий, что старые ошибки не будут повторены, и что сама идея перехода на 7-мичасовой рабочий день не будет окончательно скомпрометирована».

Продолжение в 8-часовой рабочий день - базовый ложный миф коммунизма, ч. II

Источники: https://little-histories.org/2014/09/16/7hour_photo/
https://little-histories.org/2016/03/31/31-%d0%bc%d0%b0%d1%80%d1%82%d0%b0/
https://little-histories.org/2016/06/05/%d0%bb%d0%b8%d1%81%d1%82%d0%be%d0%ba-%d0%be%d1%82%d1%80%d1%8b%d0%b2%d0%bd%d0%be%d0%b3%d0%be-%d0%ba%d0%b0%d0%bb%d0%b5%d0%bd%d0%b4%d0%b0%d1%80%d1%8f-1938-%d0%b3/