Прочла у одной здешней френдессы (не люблю это слово, но замены пока не нашла) пост о её предках, которых репрессировали.
И комментарии, которые положительно отозвались о семейной истории френдессы.
Если бы я не интересовалась и не изучала историю в деталях, по архивам, то, наверное, так же заламывала руки и кляла проклятогосталина. Ну или кого-то ещё там.
Я наивно полагала, что тот самый Огонёк а-ля 90-е уже сгинул и истлел со своей перестроечной ложью, которую тогда вбрасывали тоннами на головы простых граждан.
Полагала, что умные люди не довольствуются грязными статейками и действительно хотят разобраться в своей истории своей же Родины.
Плеваться - проще всего же.
Хаять - большого ума не надо.
Увы мне. Увы. Ложь по-прежнему переходит из уст в уста и по-прежнему звучат реплики: "они невиноватые, их невинно репрессировали".
Можно со мной не соглашаться, да, только перед этим я скажу вам, несогласным, что мой дед тоже был репрессирован. И из-за этого моего отца не приняли в высшее военное лётноё училище, о котором он бредил с детства.
И тем не менее, я никогда не слышала ни одного плохого слова в адрес Сталина. Ни от кого из родни - а она у меня ого-го-шеньки какая большая. А родная тётка, дочь моего репрессированного деда, держала у себя дома, как самую ценную реликвию, полное собрание сочинений Сталина. И когда я у неё удивлённо спрашивала: а почему Сталин, почему не Ленин? - она мне отвечала: подрастёшь, поймёшь почему.
Я подросла и поняла, что моя тётка была умнейшим человеком, - не зря она, видимо, работала заместителем генерального прокурора области. И спасибо ей, дочери репрессированного, за те слова, которые сподвигли изучить историю не по учебникам, а по архивам. Не по лживым Огонькам, а по рассказам и мемуарам очевидцев. Нет, не гламурных Плисецких (на которых пробы ставить негде, кстати, те самые гэбэшные), а реальных простых людей.
Хвала ей, моей родной, за то, что я сейчас не ношусь с портретами родственников и не воплю на каждом углу о "невинно" пострадавшем деде.
В конце концов, у меня нет никакого морального права судить о том времени. У меня есть только право говорить о нём, - не как свидетельнице, обиженной или пытающейся получить чужое сострадание (не нужное, кстати), а как современнице нынешнего беспредела, который даже представить не могли мои предки - те самые, репрессированные.