«Я не понимаю, как что-то, что длилось восемь веков, можно называть отвоеванием»
— Хосе Ортега-и-Гассет о концепции Реконкисты
В этом цикле мы не раз и не два ссылались на пример Испании, поэтому рано или поздно мы должны были вернуться к этой теме и раскрыть её. Да, Пиренейская монархия не имела такой крупной мусульманской компоненты в своей колониальной империи, какую, например, можно было наблюдать у французов или голландцев. И всё же она заслуживает самого пристального рассмотрения, поскольку в её случае речь идёт о мусульманах, проживавших в самом сердце государства и практически неотличимых от титульного населения. Даже в случае Австро-Венгрии и её балканских мусульман речь шла об окраине с особым правовым режимом. Но в истории ислама в Испании мы видим куда более близкий аналог сегодняшней европейской ситуации, когда «Чужой» является таким же гражданином, как и представитель титульной нации.
Как ислам повлиял на испанцев и чем на самом деле была Реконкиста? Как сосуществовали католическое правосудие и шариат? Как мусульмане Испании пережили фактический запрет ислама? Зачем на самом деле была нужна инквизиция? Какие формы в Испании принимали подпольный ислам и запрещённая мусульманская культура?
Исламское государство Гранады и Толедо: Аль-Андалус и потерянная история мусульманской Европы
Прежде чем мы начнём изучать, как Испания раннего Нового времени решала мусульманский вопрос, нам нужно разобраться в непростом исламском прошлом самой Испании.
Как известно, в VIII веке Пиренейский полуостров был завоёван мусульманами и в течение последующих VIII столетий жители северных политий очень медленно отвоёвывали полуостров обратно. История Реконкисты и падения мусульманской Испании (которую принято называть Аль-Андалус — арабы перевели германский этноним «земля вандалов», оставшийся от побывавшего там в своё время племени) полна удивительных, а иногда и совершенно безумных историй, в достоверности которых нас хотят убедить медиевисты, опирающиеся на летописи и хроники, написанные непонятно кем и когда, но с очень понятными примитивными политическими целями*. Как вам, например, история про город Кория, который христиане сдали в 1113 году сарацинам, думая, что те на самом деле христиане? Или про фламандских наёмников, убивших епископа Лиссабона в 1147 году, приняв его за араба? Это, а также масса историй про союзы христианских правителей с мусульманами и наоборот* позволяет усомниться в привычном нарративе «войны за веру и отечество». Наверное, поэтому Андалус и история мусульман в Испании представляют реальный интерес, в отличие от каких-нибудь фэнтезийных викингов, саксонских/франкских королей* и теологических диспутов ни о чём. Созданный на руинах мусульманской Испании националистический государствообразующий миф настолько не соответствует тем свидетельствам, которые имеются об этой эпохе, что поневоле начинаешь с куда большим интересом изучать её из тех соображений, что «нарочно такого никто не придумает».
Так что же действительно имело место в средневековой Испании?
Передача про начало истории Андалуса. Она замечательна тем, что ставит важнейшие вопросы, на которые у медиевистов нет ответа, и показывает, почему история Средних веков неполна и вообще напоминает плохо сочинённое фэнтези. Как дотракийцы арабы смогли самостоятельно совершить крупную десантную операцию и высадиться в Вестеросе Испании? Как они смогли завоевать крупные пространства, помеченные бесчисленными крепостями? Ответы всегда «наверное», «может быть», «вероятно». Абсолютно непонятен [в рамках «исторической науки»] аргумент про название Андалус — вандалы ушли из Испании за 300 лет до этого, зачем арабам называть свою землю в честь тех, кто там не задержался? Словом, передача обязательна к просмотру тем, кто всерьёз воспринимает «средневековую историю» и самих медиевистов
По сути, если смотреть объективно (и на основании всех доступных нам источников и исследований), на Пиренейском полуострове имело место нечто похожее на ситуацию в восточнославянской части Европы XV века: соседствующие воюющие/торгующие христианские и мусульманские политии имели смешанное население, где конфессиональные и этнические границы на самом деле были гораздо менее определенными, чем сейчас. Имеются свидетельства о том, что бо́льшая часть населения полуострова по обе стороны границы пользовалась как романскими, так и семитскими языками в течение большей части реконкисты, поскольку вся Испания того периода была одним большим мусульмано-христианским фронтиром. Есть даже [очень странные] литературные редкости той эпохи вроде сочинений на испанском, написанных с использованием арабского алфавита.
По существу, мусульманская Испания была больше испанской, нежели арабской. Например, по сообщениям арагонских послов, в 1311 году население мусульманской Гранады составляло 200 тыс. человек, но из них непосредственно «маврами» была только небольшая часть населения, а почти всё население состояло из белых европейцев, чьи предки приняли ислам. Исламский историк Ибн аль-Катиб, живший в том же веке, называл жителей Гранады «белокожими». Гранадский географ XII века Мухаммад ибн Абу Бакр аз-Зухри в своём «Китаб аль-Джаграфия» написал не требующую особенных толкований фразу: «Жители Андалуса ведут себя как франки в своих мирских и религиозных вопросах».
Христианские королевства и исламские эмираты в период Реконкисты активно влияли друг на друга, причём здесь всё разделяется на два неравных периода: до XI века христианские элиты заимствуют мусульманский стиль в одежде и заказывают там ремесленные товары, а после XI века мусульмане начинают больше воспринимать обычаи и моду христиан. И это в эпоху, когда вроде как идёт религиозная война не на жизнь, а на смерть!
Верхушка Андалуса тоже периодически бывала европейской в этническом смысле*: Абд аль-Рахман I был блондином; Хишам I был белым и рыжим; у Абд аль-Рахмана III были голубые глаза (и чтобы казаться больше «своим» для арабской части подданных, он красил свои блондинистые волосы в тёмный) и т. д. Когда позже к власти пришла другая, более «арабская» династия, её собственно генетический компонент тоже начал быстро размываться за счёт появления потомства от этнически белых наложниц.
Исламский след в Испании
Ещё интереснее получается, когда мы узнаём о том, что в христианском королевстве Арагон проживала огромная община мусульман-мудехаров*, которые платили налоги и сражались в войнах арагонских королей. У них наличествовала большая автономия, в XIV веке закреплённая в основных законах страны: свои школы и делопроизводство, свобода торговли и передвижения, отправление культа и многое другое — и всё это абсолютно не вписывается в картину религиозной войны и разделения на «мавров» и «христиан». Регулируя отношения королевской власти с мусульманами, арагонские чиновники ссылались на шариат и мусульманское право (suna et ius arabicum/saracenorum). Разумеется, при жизни двух разных сообществ в одном государстве столкновения были неизбежными, и в случае христианско-шариатских коллизий можно было бы ожидать примата европейского права над исламским (как это было, например, во Французском Алжире в Новое время), но его не было: исход таких споров различался от случая к случаю, и правовой статус во всяком случае мусульманских общин в королевстве соответствовал тому, который имели христианские области. При этом если мусульманские земли находились в управлении церкви (христианские правители могли жаловать духовникам будущие завоёванные земли в обмен на помощь в организации военных походов), то католический епископ получал доход с вакуфных земель.
В условиях реконкисты мусульманское население, по идее, должно было являться пятой колонной, вынуждавшей арагонских королей постоянно оглядываться, но мусульмане показали себя в целом образцовыми верноподданными. Иногда они могли переусердствовать в проявлении чувств, как это было в Дароке в конце XIV века, когда они устроили побоище с евреями на процессии в честь рождения принца-инфанта Фердинанда — причиной стал спор о том, кто должен идти во главе процессии. Реакция короля — это классика колониального управления: сначала в 1392 году он постановил, что мусульмане должны идти на всех королевских праздниках впереди, поскольку они сражаются за короля на войне (в отличие от евреев) и потому достойны больших почестей; а через несколько лет решил, что впереди должны быть евреи поскольку «их религия древнее».
Католический судья и суннитские истцы: какие исламские дела разбирал королевский суд Арагона?
Интересно, что зафиксированные случаи апелляции мусульман к королевскому суду кроме споров с христианами могли включать и жалобы на притеснения со стороны «своих» мусульманских чиновников и землевладельцев и даже просьбу к королю-христианину побыть третейским судьёй в споре между двумя мусульманами. В 1335 году мусульманка Селия Эшенти жаловалась на то, что другой мусульманин насильно женился на её дочери, и просила короля расторгнуть этот брак. В 1401 году двое мужчин мусульман оспаривали отцовство ребенка умершей матери, состоявшей в связи с ними обоими. Но иногда бывали случаи, которые заставляли монархов изрядно поломать голову.
Так, в 1356 году одна мусульманка была обвинена в половой связи с христианами, за что по шариату должна была быть обращена в рабство. Однако она обратилась в христианство, что как бы вывело её из-под исламской юрисдикции. Королевский суд заставил новоиспечённую христианку выплатить денежный штраф королеве и на этом всё закончилось.
Иногда арагонские христиане и их мусульманские подданные могли вместе обижать евреев. Так, в 1377 году Азмет Эса, мусульманский вассал аббата Вальдиньи, занял денег у иудейского ростовщика по имени Авраам Атарела. Когда Атарела пришёл за деньгами, то Эса, очевидно, решил, что лучший способ закрыть кредит — это убить самого кредитора, и напал на Атарелу с копьём. Когда заколоть ростовщика не получилось, Эса поднял шум, что Атарела пытался убить его, и призвал на помощь соседей-единоверцев. Совместными усилиями они схватили Атарелу, избили его и представили его перед судом аббата. Аббат принял решение посадить Авраама в зиндан местную тюрьму под предлогом того, что он всё-таки ранил Азмета в ходе самообороны. Ростовщик был отпущен только после того, как согласился уплатить штраф в 100 золотых флоринов аббату. Также аббат конфисковал 100 валенсийских фунтов шёлка, которые Атарела имел при себе в момент визита к должнику-мусульманину.
Нечто похожее существовало и в Аль-Андалусе, где мусульманские завоеватели использовали уже опробованную на Ближнем Востоке систему «зимми»*: христиане и евреи живут в своих собственных сообществах по собственным законам и платят джизью*. Но там сохранялось закреплённое неравенство — в случае, если интересы мусульман и христиан/иудеев пересекались, то дело решал мусульманский суд по шариату. Также в отношении немусульман действовали значительные ограничения, и за одно и то же преступление мусульман наказывали менее строго. Позднее немецкие историки еврейского происхождения создали миф о том, что в Андалусе царила идеальная гармония между всеми сообществами, что, конечно, было не так. Андалус имел гораздо больше общего с американским довоенным Югом: закрытая верхушка господ и множество переходных групп между ними и угнетаемой массой эксплуатируемого населения (хотя, конечно, положение рабов всё-таки было куда более печальным) — и всё это в сложной системе автономий и консервативного патриархального уклада. Причём это неравенство не исчезало с пересечением религиозной границы. Хотя к X веку 80% испанцев на занятых мусульманами территориях приняли ислам, «новые мусульмане» тоже подвергались дискриминации со стороны арабо-берберских элит, что привело к их выступлению за достижение реального равенства с арабами в XI веке. В элитах тоже царила дискриминация: арабы старались во всём ущемлять берберов, а внутри берберского сообщества существовал конфликт между «старыми»* и «новыми»* берберами. Идею «гармонии» позже подхватили сами испанцы с политическими колониальными целями, о чём мы ещё поговорим в III части.
Обычно говорят, что национальный характер Испании сформировала Реконкиста, но это только половина правды, потому что Андалус повлиял на испанцев гораздо больше, чем в Испании принято признавать. Реальное влияние мусульманской компоненты на жителей Испании переоценить невозможно: в архитектуре и музыке оно на виду, а в испанском словаре насчитывается 3 тыс. арабских слов (причём зачастую это «ключевые» слова, относящиеся к описанию домашнего быта, управленческим должностям, устройству жизненного пространства и пр.) — не говоря уже о 30% нынешних жителей Иберийского полуострова с заметным семитским следом в генах.
Так что можно считать, что Испания была первой из европейских империй, которая получила большой опыт управления мусульманами. Во многом потому, что сами испанцы были в значительной степени «маврами».
Фестиваль «Христиан и мавров» в Испании, на котором воспроизводятся основные сюжеты Реконкисты. Раньше на фестивале всегда взрывали голову в тюрбане по имени «Магома», символизирующую мусульманина, но в последние годы из-за угрозы выросшего исламского экстремизма ограничиваются постановочным крещением актёра, наряженного под мавра. В XVI и XVII веках это представление было несколько более живым, поскольку роли мавров там часто исполняли крещёные мусульмане и их потомки. Так, в 1585 году такого рода представление было устроено в Арагоне для испанского короля: рыбаки-мориски играли роль мавров защищавших крепость, а потом побеждённых христианами и проведённых в качестве пленников «реконкистадорами».
Несколько позже современники-враги испанцев постоянно тыкали им этим в лицо, называя Испанию чернильницей обителью лиц смешанного происхождения. Итальянский писатель и патриот Алессандро Тассони называл Испанию «мавританским варваром». Эразм Роттердамский отказался посетить Испанию на основании того, что «эта страна наполнена евреями и еретиками». Томас Мор презрительно называл эту державу как «край неверных евреев и крещёных мавров». Антииспански настроенный папа Павел IV называл испанцев «отродьем евреев и мавров». Исламское прошлое полуострова использовали французские пропагандисты, называвшие Филиппа II «полумавром, полуевреем, полусарацином». А Вильгельм Оранский в 1580-м объяснял жестокость испанских репрессий в Нидерландах тем, что «по большей части среди испанцев и особенно их знати очень много людей с мусульманской или еврейской кровью», а их пропагандисты, создавая чёрную легенду об Испании, указывали на то, что жесткость испанских мер в Индии продиктована тем, что «испанцы смешивались с маврами, полными жестокости и коварства». К слову, в среде фанатов «Гарри Поттера» существует версия о том, что Салазар Слизерин, основатель самой ксенофобской и коварной фракции Хогвартса, сам был испанским мавром. Что ж, это многое объясняет!
Завоевание рая: ислам в единой Испании
Каким бы ни был истинный генезис Испании и реальная история средневекового ислама на полуострове, несомненным является одно: к концу XV века консолидация разнородных политий региона завершилось под властью католических королей Кастилии, что определило характер развития страны на века вперёд. С этого времени у нас становится больше источников и им можно доверять несколько больше чем средневековым.
Вне зависимости от того, насколько терпимо к исламу относились арагонские короли, христианство оставалось религией большинства и правящих элит. Поэтому для снижения транзакционных издержек и возможности продвижения по сословно-карьерной лестнице многие мусульмане и иудеи начали номинально принимать христианство, фактически пользуясь преимуществами «двойной юрисдикции». «Малые народы» стали довольно быстро продвигаться в иерархии королевства, отчасти потому, что некоторые короли, живя в условиях постоянной угрозы заговоров и переворотов, стремились создать противовес традиционной «аристократии меча», которая в тех условиях представляла из себя скопище полевых командиров, знатностью рода и размахом претензий иногда не уступающих и самому королю. Из-за этого Испания имела аномально высокий процент дворянства среди населения*, так что королям нужен был «новодел», который будет обязан своими привилегиями и положениям исключительно им, находясь в оппозиции к «древней коренной аристократии».
Всей испанской знати пришлось выбирать сторону, когда в середине XIV века в Кастилии случилась война за престол между кастильским королём Педро I и претендентом Энрике II. Так уж получилось, что обращённые в христианство иудеи и мусульмане поддержали правящего короля Педро, а вслед за ними и их «исходные» сообщества. Противники вообще часто упрекали Педро I в толерастии и мультикультурализме «маврофилии» и потакании иудеям. Действительно, крещёные и некрещёные иудеи занимали видное место среди его советников, а гранадский эмир Мухаммад V, будучи официальным союзником, даже прислал ему на помощь небольшую военную флотилию и 500 воинов. Тем не менее Педро проиграл, и несмотря на определённую умеренность последовавших погромов, победившая сторона хорошо запомнила, кто за кого воевал. Однако при Энрике II сначала ничего менять не стали, и для восстановления Кастилии и Леона после длительной жестокой войны король решил продвигать крещёных евреев и мусульман (а также дворян невысокого ранга) в топы рыцарской и церковной иерархии, поскольку не хотел повторения бунта чересчур сильной аристократии уже в своё правление.
Крещёные мусульмане и иудеи являлись де-факто агентами влияния своих исконных сообществ. Если мы посмотрим на владетельный клан coversos* Карвахаль-Сантамария, который имел своих представителей и в церковной иерархии, то в тех церковных землях, которые раньше принадлежали «коренным христианам» и перешли к Карвахаль-Сантамария, наблюдается явное увеличение (см. таблицу) доли земель, сдаваемых в аренду иудеям и мусульманам — с 4% до 22% от общей площади. Впрочем, здесь, как и повсюду в Аль-Андалусе, всё было перемешано: та часть клана, что принадлежала к фамилии Карвахаль, относилась к числу коренных католиков, решивших соединить свои статус и связи с деньгами выкрестов.
Старая аристократия всё прекрасно понимала, и в конце XIV века в Кастилии ими была инициирована волна погромов и насильственных крещений. Но это только притормозило рост влияния крещённых при дворе и увеличение их доли в административной и экономической элите. По совокупности достижений, крещёные всё чаще оказывались замешанными в конфликты вокруг распределения власти и территории, что в Европе XV века было делом обычным: если что-то можно сказать о Средневековье более-менее точно, так это то, что тогда царил юридический хаос и границы правовых норм и территориально-имущественных прав были очень подвижными и трудноразличимыми.
Уже в первой трети XV века «новые христиане» имели огромное влияние при дворе кастильского короля Хуана II* и снова встали на проигравшую сторону: потомки крещёных занимали враждебную позицию по отношению к группировке фаворита Альваро де Луна, которая была посильнее и смогла ответить лоббированием дискриминационных законов против выкрестов. Принятие законов сопровождалось бунтами и погромами conversos и евреев (всё началось в Толедо в 1449-м и со временем перекинулось на другие регионы страны).
Так, с середины XV века католические монархи начинают заботиться о этноконфессиональном составе своего населения и в 1449-м принимают закон «о старых христианах», смысл которого заключался в разграничении населения: «старыми» христианами являлись те, кто мог доказать отсутствие иудейских/мусульманских крещеных предков на протяжении не менее 5 поколений; «новыми христианами» являлись те, у кого на протяжении пяти поколений крещеные иноверцы всё-таки находились. К слову, принятие указа не объясняется никаким католическим лобби, поскольку ему противодействовали на самом верху церковной иерархии*.
Приобретите подписку, чтобы продолжить чтение
Месяц неограниченного доступа ко всем статьям на «Спутнике», включая наши великолепные премиум-материалы всего за 300 рублей! Премиум-подписчикам нужно щелкнуть по Already purchased? и ввести свой пароль.Если у вас возникли вопросы по подписке или вы хотите ПОДПИСАТЬСЯ БЕЗ КРЕДИТНОЙ КАРТЫ, то отправьте нам письмо на support@sputnikipogrom.com
