(с изменениями и дополнениями).


       В начале 20 века у англосаксов было два главных конкурента в мировой экономике – Россия и Германия. Было принято решение уничтожить их с помощью внутреннего взрыва. Надо было подготовить в этих странах революцию, профинансировать нужные для этого партии и политические силы с их лидерами.
       Подлинными реальными спонсорами свержения Самодержавия и большевицкой революции в России были банкиры США, создавшие ФРС: Ротшильд, Морган, Вартбург, Шифф.
       В 1917 году в Петроград приезжает комиссия Красного Креста, которая состоит не из врачей, а из банкиров и разведчиков во главе с Раймондом Робинсоном.
       Сначала им понравился Кирбиц (Керенский), начавший развал России, но потом они полюбили социал-демократов (большевиков). Эта любовь стала регулярно подкрепляться огромными финансовыми вливаниями в их деятельность.
       До возвращения Ульянова (Ленина) в Россию основным организатором революции был Бронштейн (Троцкий) – это известный исторический факт.
       Лейба Бронштейн, имея 10 000 $ на карманные расходы, приехал в Петроград делать революцию из США, где жил довольно безбедно, имея 5-комнатные апартаменты и личного шофёра. Вместе с Бронштейном из Америки прибыло огромное количество революционеров (несколько сотен человек). К ним, прежде всего, относятся Урицкий, Гольдштейн (Володарский), Лурье (Ларин), Мельничанский, Залкинд, Иоффе, Чудновский, Гомберг, Ярчук, Боровский, Фриман, Минкин-Менсон, Восков, Коган-Семков, Тобинсон, Фишман, Эйхенбаум (Волин) и многие другие. Офицер штаба американского оккупационного корпуса капитан Монтгомери Шюлер в телеграмме, посланной 9 июня 1919 года в Госдеп США сообщал: «Здесь примерно 384 комиссара, включая 2 негров, 13 русских, 15 китайцев, 22 армянина и более 300 евреев, из которых 264 человека прибыли из Соединённых Штатов после падения императорского правления». Мойша Гольдштейн, к примеру, долгое время жил в США и состоял в Американской социалистической партии, формально числясь приказчиком в мануфактурном магазине в Лодзи. Интересно, кто содержал их всех за рубежом, если их единственной профессией была профессия революционера?
       Бронштейн плыл в Россию с американским паспортом (подлинным), так как был гражданином США, Интересно то, что паспорт ему вручал лично президент США Вудро Вильсон (тот, который подписал Акт о создании ФРС).
       В июле 1917 года Бронштейн и его американская команда вступают в РСДРП и становятся большевиками. Ульянов чрезвычайно ценил Броштейна, как организатора, и приветствовал этот массовый порыв. Мало того, люди Бронштейна, едва став большевиками, буквально на следующий день получают ответственные и даже руководящие посты в партии.
       Именно люди из американской команды Бронштейна берут революционную инициативу на себя: Антонов-Овсеенко арестовывает Временное правительство, Урицкий возглавляет питерское ЧК и т.д. Впоследствии, Антонов-Овсеенко прославился военными преступлениями и геноцидом русских крестьян. Создаётся впечатление, будто до них в партии большевиков и лидеров настоящих не было, да и революции без них бы не получилось.
       Но зачем американским банкирам эта команда революционеров, зачем они щедро финансируют большевицкую партию – партию, как раньше говорили, «могильщиков буржуазии»?
       Но это странно и нелогично только на первый взгляд. Логика, как говорится, здесь железная. Ведь финансируются революционные, а значит антигосударственные силы страны-конкурента (вспомните темпы экономического развития дореволюционной России).
       Финансируется из Америки и партия революционеров в Германии (Германия тоже сильнейший конкурент Америки). А вот в США, Англии и Франции деньги на революцию не выделялись. А без денег никакой революции не будет, какой бы острой ни была революционная ситуация в стране. Именно через финансирование поддерживается постоянная связь с лидерами революции, контролируется их работа, идёт управление их революционной деятельностью. Но банкир всегда банкир и вложенные деньги он обязательно должен получить обратно, да ещё с процентами.
       Рассмотрим, как это делалось после октября 1917 года в России. Как рассчитывались с американскими банкирами наши пламенные революционеры.
       В России до революции работала английская компания «Лена Голдфилдс», которая добывала 30% российского золота (помните, «ленский расстрел» рабочих приисков). Но история с Ленскими приисками только начинается. После большевицкого переворота советское правительство передаёт концессию на разработку ленских приисков всё той же компании, которая расстреляла рабочих, – «Лена Голдфилдс».
       После смерти Ульянова в 1924 году формальным лидером большевиков стал Бронштейн.
       Все «концессионные дела» продавливает в правительстве именно он. Кроме золота «Лена Голдфилдс» разрешили добывать серебро, медь, свинец и др. Именно этой компании были переданы: Ревдинский, Биссердский, Северский металлургический заводы, Дегтярское, Зюзельское, Егоршинские угольные копи и т.п. Но самое странное в этой истории то, что доля СССР была всего 7%, а доля «Лены Голдфилдс» – 93%. Зачем был подписан такой контракт? (Для сравнения: до большевицкого переворота 70 % акций компании «Lena Goldfields» или около 46 % акций «Лензото» находилось в руках русских бизнесменов объединенных в комитет российских вкладчиков компании.)
       Зачем же совершилась так называемая «социалистическая революция», если лондонские и американские банкиры и промышленники принялись за бесценок выкачивать ресурсы России?
       «Лена Голдфилдс» вела себя крайне нагло: требовала государственных субсидий, не платила налогов, отказалась от каких-либо инвестиций в Россию. И до 1929 года на эту компанию не было никакой управы. Именно в 1929 году она была лишена концессии. Дело в том, что именно в феврале 1929-го Бронштейн был выслан из СССР. С 1930 года золото в Сибири стала добывать государственная компания, и вся прибыль шла в государственный бюджет. Но «Лена Голдфилдс» подала иск в международный арбитраж и СССР присудили выплачивать ей 12 млн. 965 фунтов-стерлингов.
       Но, что больше всего расстроило заокеанских банкиров, так это то, что они потеряли свои связи с «пролетарским государством». Все капиталистические страны сразу же ввели ограничения на ввоз советских товаров.
       Это только одно дело Бронштейна, но есть и второе.
       В 1920-х годах Бронштейн возглавлял Наркомат путей сообщения. Именно тогда это ведомство заключило с представителями капиталистического мира договор такой же абсурдный, как и с «Леной Голдфилдс». Этот договор о запуске тысячи паровозов по цене 200 млн. золотых рублей. Цена была завышенной в 2 раза, а паровозов надо было ждать целых 5 лет. Интересно и то, что договор был заключён со Швецией, которая сама-то производила не более 40 паровозов в год. Россия выплатила эти 200 млн. золотых рублей вперёд. Почему же большевики подписали именно этот договор?
       О «странностях» паровозной сделки в начале 1922 года появилась статья в советском журнале «Экономист». Её автор Фролов Л.Н. недоумевал: почему паровозы были заказаны в Швеции; почему они стоят в два раза дороже; почему не развивают отечественное паровозостроение (на путиловском заводе до войны выпускали 250 паровозов в год); почему наши заводы простаивают и в стране безработица (1 млн. чел)?
       Ульянов, конечно же, был в теме махинаций Бронштейна, поэтому последовала его быстрая реакция на статью, с поручением соучастнику ограбления бывшей Российской Империи Дзержинскому закрыть журнал «Экономист» и выслать авторов за границу: «Все это явные контрреволюционеры, пособники Антанты, организация ее слуг и шпионов и растлителей молодежи. Надо поставить дело так, чтобы этих «военных шпионов» изловить и излавливать постоянно и систематически и высылать за границу. Прошу показать это секретно, не размножая, членам Политбюро, с возвратом Вам и мне...» (РГАСПИ. Ф.2. Оп.1. Д.23211.Л.2-2об. Автограф).
       Всё это говорит о том, что Ульянов, так же как и Бронштейн участвовал в ограблении страны и оплате долгов за поддержку революции. Именно через шведскую банковскую систему закачивались деньги на революцию в России. Теперь же через неё и возвращались обратно. 200 млн. золотых рублей – это огромная сумма, это 25% золотого запаса страны.
       Но что делать – деньги, выделенные американскими банкирами на сокрушение Российской Империи, должны быть в любом случае возвращены.
       Известно, что коллаборационисты-большевики на условиях предательского «брестского мира» выплачивали 6 миллиардов марок репараций плюс уплату убытков, понесенных Германией в ходе большевицкого переворота — 500 млн золотых рублей, а также ввели невыгодные для России таможенные тарифы с Германией. После победы стран Антанты над Германией, большевицкий аппарат во главе с Ульяновым, подтвердил все долги Центральным державам, и возобновил по ним выплаты.
       Кроме того, большевики рассчитывались за революции со своими заокеанскими покровителями и через концессии, которых они навыдавали великое множество и сроком на 60 лет. При этом с каждого контракта СССР получал всего 7%.
       Первым банкиром пролетарского государства был Олоф Ашберг (это тот, через кого перегоняли деньги на революцию в Россию, а потом из России). Ашберг со своим «Ниа Банкен» несомненно являлся каналом для средств, использованных в большевицкой революции, а «Гаранта Траст» была косвенно связана через свою ассоциацию с Ашбергом и его долей в компании «МакГрегор Грант» из Нью-Йорка, которая в свою очередь была агентом «Русско-Азиатского Банка», еще одного орудия перевода этих средств. Олофф Ашберг наладил тесное сотрудничество с Лейбой Бронштейном, его старшим братом Александром Бронштейном и их парижским родственником. Один из совместных проектов — создание в августе 1922 года первого советского коммерческого банка, вошедшего в историю под названием «Российский коммерческий банк». Олоф Ашберг стал его первым директором. В начале октября 1922 года Олоф Ашберг встретился в Берлине с Эмилем Виттенбергом, директором «Националь банк фюр Дейчланд», и Шейнманом, главой Государственного банка РСФСР. После бесед о германском участии в «Роскомбанке» эти три банкира поехали в Стокгольм и там встретились с Максом Мэем, вице-президентом «Гаранти Траст Компани». Макс Мэй был тогда назначен директором иностранного отдела «Роскомбанка»; кроме него директорами были: Шлезингер, бывший глава «Московского Купеческого Банка», Калашкин, бывший глава банка «Юнкер», и Терновский, бывший глава «Сибирского Банка». Последний банк был частично куплен британским правительством в 1918 году. Шведский профессор Густав Кассель по договоренности стал советником «Роскомбанка».
       Таким образом, революция – это ещё и выгодный бизнес. Ведь всё достояние страны, уничтоженной внутренним взрывом, поступает в полное распоряжение тех сил, которые спонсировали этот взрыв.