Борщевичная пустошь: 4

Глава 4

1. Девола

Слегка измождённое лицо Курта Волкера выдавало несколько дней напряжённой работы, но интеллект, глубину и иронию его носителя только подчёркивало. «Отличные гены плюс старая школа», – подумала канцлер и пригласила посетителя присесть.

– Я получила Ваш рапорт и навела справки о Вашей карьере. Ваши оправдания о потерянных самолётах выглядят недостаточно убедительными, в то же время, явных ошибок Вы не допустили. Оснований Вас наказывать или награждать по итогам воздушного боя мы не видим. Намного больший интерес представляет та часть Вашего рапорта, которая касается политической подоплёки московского путча. Ох, эти русские свиньи!

Фразу “diese russische Schweinen” канцлер произнесла с подчёркнутой аффектацией и даже взяла со стола зеркальце, чтобы проконтролировать артикуляцию. Понимание сущности русских Девола пронесла через всю жизнь. Когда она была совсем маленькой, её отец, служивший в псковском гестапо, купил ей пупсика Вальдемара – плюгавого заморыша из Ингерманландии, старшего брата которого большевики умучили голодом в Ленинбурге, пока доблестные германские и финские войска освобождали город для реновации. Когда президент Эйзенхауэр предложил Германии отменить рабство, Девола дала пупсику вольную, но тот продолжал служить ей верой и правдой и даже дорос до резидента Российского Рейхскомиссариата.

Всё пошло наперекосяк четыре года назад, после того как Девола перевела долю акций украинского гетьманата, находившуюся в доверительном управлении московской резидентуры, под прямое управление Берлина. Она и представить себе не могла, что по всему СНГ миллионы этих свиней до сих пор носятся с бредовыми мечтами о независимости и воссоединении, а половина населения гетьманата видела его в гробу вместе с единой Европой! Но страшнее, чем русское восстание на Украине, стало для неё предательство Пупсика. Вместо того, чтобы поплакаться ей в жилетку и спросить дальнейших инструкций, как это было заведено у московских резидентов ещё при Штауффенберге, Пупс настучал обо всём гномам! Те и сказали ему устроить грандиозный шухер, не предупредив Вашингтон с Берлином…

Замысел Совета Старейшин Девола поняла только со временем. Великое перемешивание народов шло недостаточно равномерно: из-за проблем с климатом Западную Европу мусульмане заселяли быстрее, чем Российский Рейхскомиссариат. Это создавало угрозу выхода Рейхскомиссариата из-под контроля на том этапе, когда Вашингтон и Берлин уже потеряют инструменты для его демократизации. Требовалось заселить Россию по ускоренной процедуре. Картину портила общая граница Казахстана с Украиной, через которую мигранты неслись дальше на запад. Поэтому Сулятэрр дал Москве указание отхватить степную полоску между Волгой и казахской границей, чтобы перенаправить миграционные потоки на север, а затем устроить Рейхскомиссариату столкновение с мусульманским миром. Затем слегка скорректировали планы, приказав вернуть Украине междуречье Волги и Ахтубы с астраханской дельтой, что было сделано.

Проблемы начались из-за того, что Пупс не сумел удержать процессы в заданном русле. Временный перехват волжского левобережья был оформлен как аншлюс, в результате восточные области гетманата захотели того же и началось нелепое восстание, которое и подавляли всем миром. Основную часть недовольных унасекомили, осталось только добиться передачи Украине Царицына и формального согласия на возвращение в будущем левобережья Волги и Ахтубы. Но тут грянул московский мятеж, перевернувший доску…

– Капитан! – снова обратилась Казмирчак к Волкеру. – Ваши сомнения в общепринятой версии московского путча, выдвигаемой де ля Мармоттом, представляются вполне обоснованными. Нельзя исключать, что никакой русской самоорганизации на самом деле не существует и этот путч – заведомый фейк, целью которого является запугать нас русской угрозой, с которой якобы умеют бороться только в Кремле, и добиться прощения нынешнего кадрового состава московской резидентуры, включая Пупс… включая Хуйлера, за косяки последних четырёх лет. К сожалению, твёрдых доказательств ни одной из двух версий у нас нет, в то время как выработка дальнейшей восточной политики требует уверенного знания.

Волкеру не полагалось знать про Сулятэрр, и Девола элегантно обошла мотивационную часть своего беспокойства.

– По этой причине, – продолжила она, – учитывая Ваши детективные и дипломатические способности, мы приняли решение назначить Вас спецпредставителем берлинской резидентуры по урегулированию отношений России и Украины. Ваша официальная задача – добиться передачи Царицына Украине и согласия России на уход с волжского левобережья тогда, когда мы им это разрешим. Однако добиваться этого Вы обязаны одним лишь словесным блефовым нахрапом, не идя ни на какие уступки для сохранения лица Хуйлера перед его электоратом. Инструменты дополнительного давления мы будем подключать совместно с вашингтонской резидентурой сами, параллельно Вашей переговорной деятельности. По реакции Хуйлера мы сможем понять, насколько правдива версия о русском мятеже. Если он действительно боится русских инсургентов, то он будет до последнего тормозить слив Царицына; если же нет, то сольёт быстро. Чем раньше он это сделает, тем более фейковым являлся путч и тем более мы будем уверены в его неблагонадёжности. Иными словами, Вашей настоящей задачей является проведение полноценного расследования русской угрозы. Вы будете не просто спецпредставителем, а спецпрокурором. Задание понятно?

– Jawohl, meine Führerin! – откликнулся Волкер.

– Прекрасно! Есть ещё один момент. Для повышения взаимного доверия от вашингтонской резидентуры Вам пришлют помощника – спецназовца армии США, занимавшегося подготовкой вооружённых сил Украины и владеющего ситуацией на месте. Это потомок русских белоэмигрантов, Александр Толкунофф, говорит по-русски без акцента и умеет прикидываться местным в любой точке СНГ. Он должен быть в курсе всех Ваших шагов и результатов Вашей миссии.

По ровному лицу Курта промелькнула тень колебаний, но было видно, что он понимает сложность политического момента. Девола отпустила Волкера собираться в командировку, а сама позвонила Трональду.

2. Уныл

Уныл Лошадьян был самым блестящим министром иностранных дело России за всю её историю, и сам он это прекрасно понимал. Представитель эпохи большого стиля с безупречными костюмами и толстыми сигарами, только он мог достойно представлять Рейхскомиссариат на международной арене. Как отмечал один из журналистов, «осенью 2014 года, в разгар бомбёжки Воронежа, Уныл Тифлисович не смотрел равнодушно, как одна за другой страны мира по указанию Берлина и Вашингтона присоединяются к травле России, а перелетал из столицы в столицу, создавал альянсы и контральянсы, разговаривал по телефону, демонстрировал сизифову работоспособность и потрясающе свежо выглядел».

Уныл остался верен себе и на этот раз. Провести за сутки сложнейшие переговоры с двумя контрпартнёрами, не теряя фотогеничности, сказать назойливому журналисту «Вот ду ю  вонт?», ставшую мемом в социальных сетях, и вернуться в Москву полным сил – это мало кому дано. В функцию Уныла входили встречи с министром иностранных дел Швейцарии Лидье Бухгалтером и рейхскомиссаром Единой Европы по восточным делам Этрин Кэштон, и он блестяще справился с обеими задачами!

Уныл обдумывал результаты переговоров. Во-первых, Швейцария не только отказалась раскапывать предполагаемое место захоронения Тухачевского, но и потребовала у России заплатить за строительство мемориала его памяти и приведение природы в исходный вид. Уныл смог договориться с Бухгалтером о составлении помощниками коммюнике, в котором Россия обязывается выплатить нужную сумму, но указывает, что будет и дальше терпеливо настаивать на своей позиции о необходимости эксгумации Михаила Николаевича. Во-вторых, швейцарский министр подтвердил худшие опасения московской резидентуры: до восстановления связи с Сулятэрром ни о каких трансплантациях не может идти и речи. Это, естественно, нельзя было отразить ни в каких коммюнике, а требовалось принять к сведению и донести до Кремля в устной форме. В-третьих, для восстановления швейцарской экономики после удара метеорита был введён пятидесятипроцентный налог на все вклады российского происхождения в швейцарских банках, и МИДу Рейхскомиссариата прибавилась сложная задача не допустить конфронтации и ухудшения отношений со Швейцарской Конфедерацией.

Переговоры с Этрин Кэштон оказались совсем непростыми. Если Бухгалтер ставил перед фактом или забирал реально имеющиеся деньги, то эта тупая кобыла потеряла берега и требовала невозможного! Во-первых, выдачи для суда в Гааге шофёра Геркина, участвовавшего в русском путче, хотя тот два дня как пребывал с отрубленной головой в морге. Во-вторых, от всей российской элиты требовалось дать клятву верности и сдать оригиналы жизненно важных органов Евросоюзу, хотя те уже хранились в Сулятэрре и были недоступны. В-третьих, требовалось отдать Украине левобережье Волги и Ахтубы сейчас и сразу, хотя гномы дали чёткое указание держать эти территории до особого распоряжения. От такого бреда от кого угодно голова кругом поплывёт! Такое ощущение, что Европа решила перехватить функции Совета Старейшин. А если все так сделают, тот же Китай, например?

В довершение ко всему в Берлине к нему в самолёт подсадили Курта Волкера с помощником, которые все три часа обратного пути допрашивали Уныла о взаимоотношениях с Украиной и закончившемся московском путче, хотя Уныл ещё не получил инструкции от маркиза де ля Мармотта! При этом Волкер сосредоточился на порядке передачи территорий Рейхскомиссариата Украине и кадровом составе путчистов, а его помощник начал приставать на тему якобы непоследовательного поведения Кремля.

– Почему Шапиров, который в четырнадцатом году угрожал применением Вооруженных сил России на Украине, в пятнадцатом заявил, что Россия ничего не обещала?– допытывался Александр Толкунофф (так звали помощника).

Уныл удивлённо смотрел на вопрошавшего, не понимающего элементарных вещей:

– А в чём проблема? Новые условия – новые установки. Вы же не считаете ненормальным, если, допустим, парень обещает жениться на дочке генерала и не женится в случае отставки последнего? Ведь она просто перестаёт быть генеральской дочкой, и обещание его становится действительным относительно совсем другой девушки – дочери нового генерала! В этом случае парень, если и обязан жениться, как и обещал, то на новой генеральской дочке.

– Но ведь те пророссийские жители, которые поверили кремлёвским обещаниям о защите, они ведь не просто вынуждены искать другого жениха, а их безнаказанно убивает украинская армия! Зачем тогда армия самому Российскому рейхскомиссариату, если не может защитить тех, кто в неё поверил?

– А что, по-вашему, должна была делать наша армия? Воевать?? Да ещё и с братской армией Украины??? Армия нужна для защиты мира, а не для того, чего вы хотите! Правильно говорили римляне: хочешь мира – готовься к войне. Наша армия постоянно готовится к войнам только в целях защиты мира. Когда же сохранить мир не удаётся, то надо не умножать кровопролитие, отвечая применением своей армии на действия чужой, а идти на инклюзивный диалог и продолжать его при любых обстоятельствах. Мы не собираемся действовать по принципу око за око, зуб за зуб, у нас есть политики, которые к этому призывают, но мы хотим с трезвой головой относиться к этой ситуации. Но реагировать и отвечать ударом на удар недостойно для крупной страны, у нас все-таки есть достоинство и мы будет из этого исходить. Альтернативы переговорам и провозглашённым нами принципам мирного урегулирования нет – что в конфликте на Украине, что в любом другом!

3. Этрин

Когда канцлер Казмирчак назначила Этрин Кэштон в совместный комитет с Лошадьяном, призванный восстановить доверие после путча, Уныл весь затрясся от радости. Но самой Этрин перспектива заседаний в одном комитете с российским министром не улыбалась.

– Ну посидишь с ним пару раз в Женеве, на берегу озера. Я сама тебе билет оплачу. А потом задашь ему оплеуху, скажешь, что Рейхскомиссариат сорвал работу совместного комитета, и демонстративно выйдешь из него, – уговаривала Девола. – Те веб-камеры, которые мы поставили взамен их согласия в российский министерствах, по-любому важнее будут.

Кэштон мотала головой:

– Да, а потом они потребуют восстановить работу совместных органов, и ты снова будешь торговаться, а через полгода восстановишь.

– Торговаться, конечно, будем, но быстро не восстановим, не волнуйся. На этот раз можно какие угодно требования выкатывать – они на всё согласны.

– А ты уверена, что на всё? Всё-таки управление из Сулятэрра прервалось, и никакой гарантии нет. Вдруг что – сорвут всю систему, там ещё остались люди, способные на...

– Фрау Кэштон! – Девола резко прервала подругу, сжав пальцы в фирменной смычке. – Вы сомневатесь в надёжности нашей системы управления бывшей Россией? Да она уже сто лет почти не даёт сбоев! И потом учтите, – Девола перегнулась через стол и процедила глухим шёпотом, – они у меня на ручном управлении. Ваша задача – повысить его надёжность…

Но вот встреча прошла, и Этрин до глубины души была возмущена хамством Лошадьяна. Сказать ей, баронессе из рода Кэштонов, фразу «Ху ар ю ту факинг лэкчур ми?» – это нельзя оставлять без последствий! Этот тупой пристяжной так и не понял, что, пока связи с Сулятэрром оборваны, его функции приходится разделять США и Европе. И уважения они заслуживают соответствующего! Ничего, пожрёт ещё овса на британских конюшнях, скотина армянская!

Понемногу приходя в себя, Этрин задумалась о глобальной геополитике. Некомпетентная игра нового американского резидента, Трональда Дамба, конечно же, портила всю малину,  в том числе в выполнении задания Деволы. Как будто забыв об исторически сложившейся системе соподчинения, он тоже решил на всякий случай потребовать у российской элиты выдачи Геркина в Гуантанамо и сдачи жизненно важных органов для хранения в США. Как его убедить, что это избыточно и противоречит интересам Запада? А тут ещё его несвоевременные наезды на Иран с Китаем… Ко всему прочему, Ми-6 доложила, что китайцы довели до ума свою трансплантологию и приглашают россиян на лечение… Неужели они не понимают, что при такой многополярности система пойдёт вразнос?

4. Ворис

– Ворик, ты на кухню придёшь?

– Не, мам, принеси суп сюда! У меня сейчас Скайп-конференция будет.

Ворис Аль-Каскадёри надел наушники с микрофоном и понизил температуру на кондиционере. После перехода Озинок под Россию шедшие из Казахстана суховеи ничуть не смягчились, но у Ворика появилась возможность приобрести удобное кресло с новым монитором и поставить пару кондиционеров. Наконец-то у него была стабильная работа по душе – ведение топового информационно-аналитического блога.

Начинающие юзеры никогда не могут оценить сложности этой незаменимой для общества работы. Если стабильно писать больше, чем по одному посту в день, то это уже значит ничем другим не заниматься. Если же ставить перед собою задачу откликаться на каждую важную новость, то тут нужен ещё целый штат помощников: для оперативного отслеживания и подбора новостей, подсказки нужного ракурса освещения, нахождения и вставки картинок. Нужно оптимально сочетать серьёзные новости и юмор, подбирать фотографии путешествий и карикатуры о политических событиях. И самое главное – удерживать равновесие комментариев, не нарушающее общего впечатления от блога.

Ворик был одним из немногих пользователей, которому удалось решить все эти проблемы, не идя на сделку с совестью. В своём блоге он соблюдал сдержанно-объективное изложение событий, отдавая приоритет позитивным новостям, но рано или поздно выкладывал и плохие, делая перед начальством вид, что только признаёт их сквозь зубы. В итоге Ворик всегда говорил только правду и в глубине души Ворик не был ангажирован. То, что к его блогу было приставлено двадцать шесть штатных комментаторов, заранее получавших инструкцию о том, как реагировать на посты Аль-Каскадёри и критику простых читателей, и формировавших «общественную реакцию» на новости от Вориса в круглосуточном режиме, уже не относилось к лично его словам и деятельности. Сам Ворис ни единым ложным сообщением не обманул ни одного читателя.

Ворис глянул за окно. Несмотря на суховеи, по разбитому шоссе сновали фуры и микроавтобусы. Озинки – большое пограничное село на трассе Орал-Саратов – как были центром контрабанды людей и грузов при Украине, так и остались им при России. Повысился статус: было доказано сакральное значение местности при становлении российской государственности. Выросли доходы бюджетников. И, конечно, прекратили навязывать мову. А теперь хоть камни с неба!

Клакеры – так называли штатных комментаторов или сидячих троллей, прикреплённых к блогу Вориса, – один за другим выходили в условленное время в сеть. В числе последних загорелся зелёным Грегорио Андре – почтенный дядя из Ингерманландии, которого как-то разоблачили в посылке личных данных оппонентов, находящихся на Украине, на сайт «Миротварец». На этом сайте упоминались все противники ровенского нацистского режима, которые находились в розыске, как Ворик, и которых все желающие могли безнаказанно убить на территории гетманата. Постоянное присутствие Грегорио в блоге у Ворика, конечно, сильно дискредитировало антинацистский пафос Аль-Каскадёри, но не он выбирал кадровый состав комментаторов. К тому же, Грегорио хотя бы мог уместно перенести в комментарий нужную идею из ежедневной методички, а другие просто обрушивались на сторонних читателей с нелепыми оскорблениями типа «хохложопик, кастрюлю поправь!» или «беги за огнетушителем, у тебя дупа горит!». Скорее всего, и зарплата у Грегорио выше, чем у других, раза в два, не говоря уже о премиях от «Миротварца».

Наконец, с пятиминутным опозданием, в сеть вышел Цыбулькин, помощник де ля Мармотта, и Скайп-конференция началась.

– Маркиз крайне разочарован, – сказал Цыбулькин. – Во-первых, вы не справились с заданием связать мятеж с ретроградно-имперскими бреднями. Во-вторых, вы не справились с заданием уравнять мятежников с Украины, известных своей иррациональной ненавистью к гетману Свиненко, с его сторонниками. В-третьих, вы не справились с заданием внутри страны представить мятежников маргиналами и вне страны – выразителями чаяний большинства. За последние два дня критически много комментаторов вашего журнала выражали сомнение в версии, разосланной вам в методических указаниях.

Ворик попытался встать на защиту сотрудников:

– Интернет подключали неодновременно по всей стране. Многие клакеры не смогли выйти в сеть к моменту набега читателей, график был сломан.

– Это Ваши личные проблемы как хозяина блога: Вы должны были вовремя подключить модератора для зачистки комментариев либо задержать выход своих постов до подключения клакеров. Впрочем, это уже неважно. В угнанном джете маркиза остались платёжные ведомости. В связи с их утерей перед Вами ставится задача составления уточнённого списка клакеров. Ещё не переведённые зарплаты и премии за этот месяц снимаются; все должны изыскать ресурсы для добросовестной работы в переходный период самостоятельно.

Ворик увидел, как на двух десятках изображений мгновенно изменились выражения лиц, приобретших печать отчаяния и обманутой надежды. Только Грегорио Андре, который в связи с наплывом оппозиционных комментаторов получил десятки новых жертв для засылки на «Миротварец», продолжал светиться от счастья. В любом случае, жёсткий настрой Цыбулькина не оставлял варианта для обсуждения, и Ворику оставалось только отрапортовать, что все поняли новую задачу. Лангман к тому времени всё равно остыл, и маме пришлось разогревать его снова.

6. Сосуля

Секретное совещание Комиссрата началось почти вовремя. Опоздавших можно было простить: ведь смотрящими за резидентурой от региональных преступных сообществ, из которых формировался Совет, назначали наиболее авторитетных представителей профессии, ввиду возраста не способных работать по специальности в полную силу.

– Господа! – Сосуля предпочитала русские обращения. – Мы вас собрали не для обсуждения недопутча, оно бы того не стоило. Случилось нечто, ставящее под угрозу не только будущее резидентуры, но и само существование нашего Рейхскомиссариата. Как многие из вас знают либо догадываются, последние десятилетия стабильность на планете поддерживалась благодаря активной координации управления нациями через центр координации в Швейцарии. Элиты самых разных стран в любой момент могли обратиться за советом и согласовать интересы.

Сосуля сделала глоток воды, обвела взглядом зал и продолжила:

– Однако со вчерашнего утра всё изменилось. Швейцарский метеорит прервал коммуникацию с центром координации и оборвал налаженные каналы переубеждения элит, отказывающихся сотрудничать. Это положение продлится не менее полугода. Как вы понимаете, случившееся несёт двоякую угрозу. Первая связана с необходимостью самостоятельного принятия резидентурой не только тактических, но и стратегических решений. В случае фатальной ошибки прощения от центра координации, после восстановления коммуникации с ним, не будет. Вторая – с возможностью своеволия соседних элит, которые могут посягнуть на богатства либо устои нашего рейхскомиссариата. Речь даже не идёт об их выходе из-под контроля – просто ввиду отсутствия такового. Мы вступаем в период глобальных рисков, связанных с тем, что международные игроки начнут действовать, исходя из своего понимания ситуации или даже исходя из своих интересов, а не в соответствии с заранее согласованными многоходовками.

Ответить на поступившие вызовы, – продолжала Сосуля, убедившись, что её внимательно слушают, – можно только одним способом: наиболее точно подгадать собственную политику под не известные нам стратегические виды центра координации, включая наши ответы на нарушения этих планов нашими соседями. Например, далеко не очевидно, что конфронтация с теми, кто нарушает общий порядок, в свою очередь, отвечает общим видам центра координации. Мы должны выстроить свои ответы так, чтобы стратегическим планам отвечал окончательный результат комбинаций, а не промежуточные.

– Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что! – неуместно брякнул Инцитат Маразмов, сенатор от Нижнего Новгорода. На него зашикали коллеги, и Кальсонруж подытожила:

– Именно по этой причине резидентура переходит к краудсорсинговой системе формирования политической линии, когда к принятию решений подключаются представители профессиональных сообществ, пославших своих делегатов в Комиссрат. И я прошу донести до сообществ, что отныне мы нуждаемся в их советах и приветствуем их плотное участие в разработке стратегии и тактики.

Началось обсуждение. Самым деловым оказалось выступление сенатора Мразотова, которому Кальсонруж, привычно спутавшая его из-за похожей фамилии с Маразмовым, не хотела было давать слово, но вовремя одумалась.

– Наиболее эффективным средством противодействия угрозе внешнего нападения на наш комиссариат может быть только обнуление выгод, которые даст это нападение, превращение такого мероприятия в экономически убыточное. Поэтому, если превентивно убрать из страны лишние активы и довести её до того, чтобы любому завоевателю пришлось кормить население и восстанавливать инфраструктуру на захваченных территориях, то атака на Рейхскомиссариат станет маловероятной. Самые многообещающие меры, которые можно предпринять на этом пути, связаны с заграничными капиталовложениями, в том числе номинальными. Оформляя наши компании как собственность виргинских и кипрских инвесторов, а также максимально быстро выводя за границу операционную прибыль, мы получаем замечательную возможность гарантировать будущее российского бизнеса. Кроме того, на период неопределённости, связанной с неясностью стратегических планов центра, представляется целесообразным перевести максимальную долю движимого имущества из Рейхскомиссариата ближе к локации основных центров цивилизации: тогда ни один захватчик нашей территории не доберётся до нашего имущества. Необходимо полностью прекратить на указанный период вложения в инфраструктуру и быть готовыми к её сознательному выведению из строя…

Мразотову возразил сенатор Обоев:

– Клиник Францевич совершенно справедливо указал основные направления демотивации окружающих элит от  попыток захвата богатств подконтрольного нам комиссариата. Однако конкретика его предложений содержит ряд спорных мест. Некоторые из них носят чисто технический характер, некоторые – принципиальный. К техническим ошибкам следует отнести его идею о прекращении инвестиций в инфраструктуру. На самом деле, сами по себе инвестиции в инфраструктуру, как мы с вами все знаем, служат одним из наилучших способов конвертации бюджетных ресурсов в капиталы, дислоцированные в регионах, находящихся под улучшенной протекцией центра координации. Задача – не в том, чтобы прекратить инвестиции в инфраструктуру, а в том, чтобы направить их на такие объекты (олимпийские строения, мосты на необитаемые острова, экспортные газопроводы), которые гарантированно будут приносить потенциальному захватчику убытки, а не прибыль, в то же время давая подрядчикам максимально возможные прибыли в момент строительства.

В свою очередь, к принципиальным недочётам модели сенатора Мразотова – Обоев перешёл к жёсткой критике – относится ошибочная трактовка вопроса об обращении с населением. Ниоткуда не следует, что потенциальный захватчик будет кормить здешнее население. Он может либо избавиться от него вовсе, либо использовать в качестве кормовой базы и на органы, как это происходило до создания репликативной трансплантологии ещё при резидентах Тухачевском и Власове. Если же мы сами сократим население раньше потенциального захватчика, мы не только сможем оптимизировать текущие денежные потоки, но и дополнительно снизить привлекательность нашей территории. То же самое относится и к капиталовложениям. Физически осуществлённые капиталовложения на территории страны всегда находятся под угрозой захвата, даже если юридически оформлены на оффшорные компании, и только инвестирование за границей обладает высокой надёжностью.

По этой причине, – завершал свою речь Обоев, – оптимальной линией поведения представляется не просто ликвидация возможностей для краткосрочного извлечения прибыли возможным агрессором в случае захвата им нашего комиссариата, но необратимая деградация кормовой базы территории во всех её аспектах – инфраструктурном, человеческом и ресурсном – по крайней мере до тех пор, пока центр координации не возобновит свою работу и не согласиться выделить на управление Рейхскомиссариатом несгораемый мандат. Клиник Францевич говорил только о первом направлении работы, инфраструктурном, а нас должны интересовать все три!

К трибуне прошёл сенатор Сараев.

– Рулон Обдирович замечательно всё расписал, но это теория. А древо жизни зеленеет…

– Да ладно, Поджог! У меня практики больше, чем у тебя! – возмутился идущий к своему месту Обоев.

– Не хотел тебя обидеть, брат! Просто хочу поделиться опытом, как мы это делаем в московском регионе. Собственно, про древо жизни… Помните ледяной дождь, когда линии пообрывало? Просеки заросли, деревья на провода и завалило. Мы приняли программу их распила. Добротное бюджетное финансирование, высокий процент отката и минимальная проверка на месте – остальное исполнители сделают сами. Но есть один нюанс, связанный с использованием участков. Мы создали новую схему использования участков по технологии от академии Эсмеральды Рулоновны…

Сараев почтительно кивнул Обоеву, резко обернувшемуся при упоминании дочери, собрался с силами и продолжил:

– Речь о широком распространении борщевика. Эта культура оказалась намного перспективнее прочих сорняков. Давая максимальный выход зелёной массы, она обеспечивает полное подавление автохтонной флоры и фауны за счёт производимых кумаринов, тем самым решая проблему перепроизводства сельскохозяйственной продукции и избыточного пребывания гражданского населения за пределами населённых пунктов. Дополнительным преимуществом растения является фактор толерантности к повсеместному произрастанию борщевика со стороны населения, подвергшегося мягкому дозированному воздействию выделяемых кумаринов. Для максимально быстрого распространения мы приняли тайную программу засева борщевиком любых освобождаемых от леса либо пахотных земель территорий. В частности, нами были засеяны берега Учинского водохранилища, что позволяет рассчитывать на быстрое привыкание к растению жителей столицы через систему водоснабжения.

Поджог вытер пот со лба и тяжело выдохнул. Сенаторы напряжённо внимали каждому слову Сараева по волновавшим их вопросам защиты Рейхскомиссариата от внешнего вторжения и способов быстрого насаждения борщевика. Немного подумав, глубокое резюме по обеим темам высказал зампред Комиссрата Зулускер:

–  Нет никаких сомнений, что наилучшим способом предотвратить агрессию извне является стратегия навозной кучи – произведение на внешнего наблюдателя такого мерзкого впечатления, чтобы он боялся с нами связываться. Если любое резкое вторжение в нашу страну загадит врага по самые уши, зато мирное произрастание на ней любых заброшенных им семян и спокойное снятие урожаев гарантировано, то он не захочет войны. Иными словами, никаких надежд поживиться за наш счёт больше, чем он и так имеет без нападения, внешний противник не должен и питать. Всё это – общая забота резидентуры, правительства и региональных властей. В то же время, внутренняя аудитория должна всё это время жить в осознании непобедимости и величия нашего Рейхскомиссариата, его неиссякаемого авторитета на международной арене. Над этим постоянно работают Министерство иностранных дел, Пожар Тувинов и люди маркиза. Что же до сельского хозяйства, то, парадоксальным образом, сокращение кормовой базы и распространение борщевика – обоюдный процесс. Сокращение экономики и населения высвобождает территории под угодья борщевика и наоборот: наступление борщевика ведёт к дальнейшему сокращению кормовой базы. Последние десятилетия мы неуклонно продвигались вперёд по всем указанным направлениям, стратегия приносила плоды и не встречала возражений со стороны центра координации. Принимать без него решение о её замене – огромная опасность, потому что действительно непонятно, что должно произойти в конечном итоге.

Стало ясно, что новых содержательных мыслей после такого точного обобщения высказано не будет. Нужно было собирать мнения с мест. «Только бы Душков не расчирикался в своём Твиттере!» – подумала Сосуля и закрыла заседание.