Слабым местом отечественного милитаристского сознания является преувеличенный романтизм с односторонним вниманием к мгновенному соотношению сил и отказом от рассмотрения количественных параметров идущих конфликтов и вопросов долгосрочного снабжения армии. Как мы видели на примере оценки сирийского конфликта, это приводило к необоснованному оптимизму относительно перспектив армии Асада по сравнению с боевиками. Ведь в каждом отдельном сражении сирийская армия была способна одолеть любое сопротивление, и экстраполируя это соотношение сил на будущее, можно было (ошибочно) спрогнозировать конечную победу правительственных сил.

Но Запад оказался вполне способен к более адекватному долгосрочному планированию войны. Расходуя ресурсы минимальной для него ценности (недорогое относительно своего ВВП оружие и бесплатных суннитских фанатиков), он сумел перевести конфликт в режим постепенного истощения сирийской армии и приходящих ей на помощь союзников. Любая отдельная победа и разгром отряда боевиков приводили к тому, что в другом месте появлялся другой отряд, составленный частично из иностранных наёмников и фанатиков, частично из обездоленных сирийцев, вооружённый на деньги Запада, Турции и монархий Персидского Залива.

В этих условиях постепенная засылка в Сирию ЧВК из РФ, равно как и шиитов-помощников из Ирана и Ливана, просто изменяла текущее соотношение сил в отдельных сражениях, но не отменяла негативное для режима Асада развитие событий в долгосрочной перспективе, потому что, даже с добровольцами и наёмниками из Ирана и РФ, людей у Асада долгосрочно было меньше, чем суннитов, которых Запад мог натравить на Сирию, а экономические ресурсы Ирана и РФ, которые можно было в долгосрочном противостоянии мобилизовать на помощь Асаду, несопоставимо меньше ресурсов Запада и суннитских стран, которые они могли мобилизовать на помощь сирийским мятежникам. Поражение Асада было неминуемо (при условии настойчивости Запада и суннитских стран), и единственный способ спасти его был в том, чтобы быстро и решительно закончить конфликт бесспорной победой.

Однако даже полная зачистка Сирии от боевиков и восстановление контроля границы не позволяли сделать победу окончательной по той причине, что Запад и суннитские страны могли и дальше засылать боевиков, которые прорывались бы через границу, пусть и охраняемую сирийскими пограничниками.

Что могло бы предотвратить такой сценарий? Представляется, что только присутствие вооружённых сил мощнейшей страны, которая заявила бы, что нарушение границы будет означать войну против той страны, которая потакает нарушителям. Иными словами, в сирийском случае это могло быть превращение Сирии в протекторат Москвы и Тегерана, с союзными гарантиями последних по отношению к Дамаску. Если бы Иордания или Турция, засылающие боевиков со своей территории, были поставлены перед угрозой кровопролитной войны с неопределённым результатом в случае продолжения провокаций против Сирии, это бы заставило их отказаться от засылки боевиков.

Иными словами, в подобном случае предотвратить новые атаки на Сирию гипотетически могла только угроза т.н. вертикальной эскалации конфликта со стороны Ирана и РФ, т.е. угроза быстрого выхода последних на полномасштабную войну с Иорданией и Турцией (а также, при необходимости, Израилем) с возможным применением всего спектра вооружений. Это бы просто прекратило провокации на границе, восстановило мир и ликвидировало угрозу постепенного истощения ресурсов Ирана и РФ (как ресурсно более слабой стороны) в длительном противостоянии.

Правда, в конкретном случае с Сирией из-за трудностей снабжения, обусловленных географическими причинами, ещё неизвестно, смогли бы Иран и РФ обеспечить этот сценарий или нет. Скорее всего, это было невозможно уже в 2012 г. из-за отсутствия надёжного сухопутного коридора и невозможности Ирана и РФ быстро победить в локальном противостоянии, установив полный контроль над территорией Сирии и её границами. Но мы сейчас говорим о принципиальной возможности ресурсно более слабой стороны в любом конфликте, угрожающем перерасти в длительную войну на истощение.

А теперь посмотрим на проблему с противоположной стороны. Что в случае подобного противостояния должна сделать ресурсно более сильная сторона, которой как раз выгодна война на истощение, а не блицкриг? Во-первых, если она не готова к прямой войне, она должна предотвратить вертикальную эскалацию на ограниченном театре военных действий – предотвратить быструю победу ресурсно более слабой стороны и проведение ею красных линий, пересечение которых приведёт к вертикальной эскалации. Во-вторых, поскольку у неё действительно много ресурсов, она может перейти к горизонтальной эскалации, подразумевающей умножение вялотекущих конфликтов, с тем чтобы ресурсов более бедной стороны просто не хватило на все вновь образующиеся фронты.

Обратим внимание, насколько разительно отличается сирийская ситуация от вьетнамской. В плане живой силы Вьетнам мог поставлять новых и новых партизан намного дольше, чем, с учётом политических ограничений, США и их союзники. В плане ресурсной обеспеченности помогавшие Вьетнаму СССР и Китай были сравнимы с США, а не отставали в десятки раз, как сейчас РФ с Ираном против Запада и суннитских стран; с учётом же политических ограничений американской политической системы 60-70-х годов СССР мог снабжать вьетнамцев намного дольше, чем США – свой контингент. В общем, ситуация в Сирии ровно противоположна вьетнамской, а именно, «второй Вьетнам» там маячит вовсе не Западу, а РФ и Ирану!

Как показали прошедшие годы, именно горизонтальной эскалацией в текущих конфликтных с русскими интересами зонах занялись Запад и помогающие ему структуры в руководстве и обществе РФ. Это только в построениях Канчукова США не могут вынести в Сирии «второй Вьетнам». На самом же деле, РФ едва тянет конфликты на Украине и в Сирии, ей прибавили Судан, грозятся прибавить Ливию и другие страны, в то время как расходы Запада на эти конфликты смехотворны относительно его возможностей.

В этих условиях любой деятель внутри РФ, который призывает решать подобные конфликты в вялотекущем формате и готов идти на горизонтальную эскалацию, навязываемую Западом, вместо того чтобы быстро добиваться возможной победы и гарантировать замирение угрозой вертикальной эскалации, есть просто невольный или сознательный агент влияния Запада, работающий против русских интересов.

(Здесь необходимо сделать оговорку, что горизонтальная эскалация может быть разной. Мы говорим о той горизонтальной эскалации, которая навязывается Западом с помощью расширения конфликта на те регионы, в которых Россия будет расходовать намного больше ресурсов относительно своего потенциала, чем Запад. Возможна и противоположная ситуация через нанесение Западу ущерба в наиболее чувствительных для него участках точечным дешёвым воздействием. Однако посылка ЧВК в Сирию и Ливию, равно как и организация базы в Судане, не относится к таковому случаю хотя бы по той причине, что Запад может в любой момент покончить с их присутствием в этих зонах, например, оборвав снабжение.)

Если мы посмотрим на информационную сферу в РФ последних лет, то быстро выяснится, что людей, призывающих к быстрой победе в локальных конфликтах и замирению с помощью угрозы вертикальной эскалации, практически не было. Шла ли речь о конфликте на Украине или в Сирии, нам постоянно подсовывали какие-то хитрые планы войны вполсилу, с помощью ограниченного контингента, ЧВК и прочих «ихтамнетов». И в этом плане что Канчуков, что Несмиян, что Кургинян, что Леонтьев со Стариковым абсолютно идентичны, потому что работают на один и тот же «хитрый план» медленной победы. Из широко известных лиц только И.В. Гиркин, судя по комментариям 2013 года по сирийской теме, глубоко почувствовал проблематику длительной гибридной войны и до самого ухода с Донбасса адекватно озвучивал имеющиеся перспективы. в период до Евромайдана идея сирийской авантюры именно в той форме, в которой она в итоге и была реализована, поднималась неоднократно, причём всякий раз – теми кругами, которые мы привыкли относить к «патриотическим». На данном этапе расследования нет оснований говорить об их изначально злых намерениях (а не о недомыслии). Самые разные авторы просто захотели расширить спектр доступных РФ инструментов внешней политики, абстрагировавшись от особенностей действующей власти, и, не разобравшись в деталях, предлагали применить их в текущих конфликтах. В принципе, этот инструмент действительно применим в некоторых ситуациях.

Однако оценивая кампанию за легализацию ЧВК постфактум, нельзя не согласиться, что в сочетании с предложениями победить с их помощью в Сирии это был просто маразм. И если А. Несмияну простительно прекраснодушие 2013-го года относительно сирийских перспектив, то совсем непонятно, почему цельный кадровый генерал-майор Канчуков не понимал азов военной стратегии, прежде всего в области снабжения и поддержания геополитического баланса, которые были легко доступны «пиджаку» Гиркину, едва получившему звание полковника ФСБ.

По этой причине вся возня 2012-2013 гг. вокруг ЧВК, привязанная к имеющимся точкам западного вмешательства (Сирии, Ливии, затем Украине), работала против русских интересов и со стороны инициаторов была вредительством или маразмом.

Следует отметить следующее обстоятельство. Вплоть до Евромайдана в Киеве в поддержку Канчукова высказываются либо «записные патриоты», либо специализированные издания из силовой среды. Явных следов газпромовских ресурсов или пресловутой «либерастии» в раскрутке будущей сирийской авантюры нам найти не удалось.2 июля 2014 н. реклама ЧВК публикуется в кургиняновском сообществе «СВ»; также есть указания, что в одном из своих обращений Кургинян предложил создание ЧВК как действенную альтернативу прямому вводу войск на Юго-Восток Украины. Кургинян же в 2014 г. (правда, непонятно, когда) говорил о возможном использовании ЧВК внутри страны, о чём свидетельствует следующая критика:

«С чего это политолог Сергей Кургинян вдруг решил, что российская элита, имея в своём распоряжении частные военные компании и приняв некое коллективное решение, направит их на защиту государства? А если решение будет прямо противоположным – развалить государство и продать страну на корню, как произошло это на Украине? Ведь в эпоху кризиса для элит такое решение гораздо более вероятно. Так о чём же думает господин Кургинян, произнося столь странные вещи?»