Фильм «Гоголь. Начало» уже собрал в прокате более 400 млн рублей, и это, как и обещает название картины, действительно только начало: в кинотеатрах покажут три следующие части, а затем сериал полностью (восемь серий) выйдет на ТВ и принесет еще и рекламные деньги. В фильме смешаны жанры, он вызывает споры, кинокритик Антон Долин охарактеризовал его как «Наглый треш-балаган о юности Гоголя-сыщика». Но как бы то ни было, это очередная и очень мощная попытка сделать в России блокбастер – с этим у нас, как известно, дела обстоят не так хорошо, как, например, с артхаусом.

Фильм снят продюсерской компанией «Среда» по идее ее основателя Александра Цекало. Многие запомнили его комиком – в этой ипостаси он выступал сначала в составе кабаре-дуэта «Академия», а потом в телевизионных шоу, но уже в последние годы работы на телевидении сменил роль исполнителя на роль продюсера. А основав собственную продакшен-компанию, Цекало полностью сосредоточился на создании кино, причем явно с оглядкой на международный рынок. Права на несколько сериалов «Среды» («Фарца», «Мажор», «Метод») уже купил Netflix. Да и в интервью Republic продюсер, говоря о состоянии российского кино, постоянно сверяется с западными стандартами.

– Вы следите за динамикой сборов «Гоголя»?

– А зачем? Мы отымели все фильмы в первый уикенд, но я спокойно к этому отношусь. Этого могло не быть, если бы фильм, например, вышел в другом месяце. Просто прекрасное стечение обстоятельств, а также дерзость, качество, реклама. До этого в кинопрокате никогда не было сериалов, если не считать премьер, но «Среда» всегда будет делать то, чего не делает никто.

– «Гоголя» профинансировал канал «ТВ-3», а кто получает прибыль?

– Прибыль от проката получает канал. Собственно, каналы делают это во всем мире. Слава богу, в России есть еще несколько каналов, которые понимают, что производить кино нелегко, и через какое-то время возвращают права производителю, тем самым поддерживая его. И надо было сделать выбор: рубиться и, может быть, победить (договориться о совместном владении правами или об их возврате «Среде» через некоторое время. – Republic), но уже в следующем году, либо принять условия и начать съемки. Но канал же всегда прав.

– А сколько канал заплатил вам?

– Это коммерческая тайна. Заплатили хорошо, и «Среда» заработала больше, чем если бы работала при обычном порядке, когда права в совладении или возвращаются. У меня нет претензий. И вообще, как к каналу могут быть претензии? Это как воевать, не знаю, с ветром. У кого деньги, тот сильнее. Но в любом случае мы укрепили свою репутацию суперского производителя фильмов.

– А вообще ваш бизнес про деньги? Я прочитала в РБК о финансовых делах «Среды» – то густо, то пусто.

– Я несколько раз прочитал материал РБК и просто не понимаю, как они считали и что с чем сравнивали. Я попробую объяснить. Сейчас осень. Я договариваюсь с Первым каналом о производстве сериала и начинаю его писать. Канал долго-долго не заключает договор. А я уже пишу и плачу сценаристам из своих денег, потому что летом надо снимать. К весне канал подписывает договор. Но денег пока не платит. Летом мы снимаем, а канал начинает понемногу платить. Третий сезон «Мажора» – это 16 серий, он будет сниматься до февраля 18-го года и выйдет через два года после того, как мы с каналом поговорили. И только тогда появится прибыль. В какой бизнес-план или отчет ее вставить? Цикл длинный, и если считать прибыль, то не за год, а за два. Но мы не жалуемся, с каждым годом нам заказывают все больше сериалов. Мы просто не можем снимать много, потому что заинтересованы в качестве. Или надо набирать людей, что тоже непросто.

– То есть это не тот случай, когда плевать на деньги, лишь бы делать то, что дико нравится?

– Ваш вопрос псевдопровокационный. Вы же не спросили: кинобизнес это про творчество? Знаете, почему я это делаю? Чтобы быть лучшим. А лучшие должны получать деньги. Я мог, наверное, оставаться высокооплачиваемым ведущим шоу, зарабатывать деньги на корпоративах. Так судьба сложилась, мне стало интересно кино, и это стало получаться. Я часто в жизни менял свои ипостаси и жутко кайфую от этого всего.

– Я хотела не столько спровоцировать, сколько понять: кинобизнес в России выкарабкивается или медленно умирает?

– Для многих продюсеров это прибыльный бизнес. Я не знаю цифр, но наверняка Сергей Сельянов, Федор Бондарчук – это успешные продюсеры, они снимают фильмы, которые делают сборы, платят с этого налоги, поэтому Фонд кино дает им деньги. Но если говорить о киноиндустрии в целом, то от Америки мы отстаем лет на двадцать. Может быть, лет через десять, если российский режиссер сможет пригласить международных звезд и сделать проект с успешным прокатом во всем мире, получится догнать хотя бы в одной этой точке. Мы тоже делаем свои маленькие прорывы.

– В Netflix уже можно посмотреть «Мажора» («Silver Spoon») и «Фарцу» («Fartsa»). Что еще?

– О выходе «Фарцы» даже написала колумнистка New York Times. Всего продано шесть сериалов. Кроме упомянутых, это «Метод», «Саранча», «Территория» и «Спарта». Они пойдут на русском языке с английскими титрами. У нас также покупают проекты для адаптации, чтобы на их основе сделать собственные сериалы. «Мажора» купили в Америке, Германии, Польше. Переговоры по поводу «Метода» начинаются 2 октября в Лос-Анджелесе. «Спарту», которая еще не вышла на Первом канале, тоже хотят купить. Но вот это уже совсем не про деньги, так же как и продажи на Netflix. Это репутация, а деньги небольшие.

– А у «Гоголя» есть международные перспективы?

– Я не занимаюсь продажей «Гоголя», но я рассказывал и показывал в Америке трейлер. Им интересно и прикольно, но они не знают, кто такой Гоголь. Вообще не знают! Я им говорю, что это почти то же самое, что Эдгар Аллан По – основатель литературного хоррора. Они жили почти в одно время, оба были людьми с достаточно расстроенной психикой. Американцы говорят: «Имя нравится». Прямо для комиксов персонаж. Но такой реакции, как на Пушкина, Толстого или Чехова, на Гоголя в Америке нет.

– А как получилось с Netfix? Кто к кому пришел?

– К Netfix нас привел наш международный дистрибьютор, компания Echo Right, она продала «Мажора». Помогал им человек, который впоследствии стал моим агентом, – Рой Эштон, партнер в The Gersh Agency, очень крутой чувак. У меня в мае было роуд-шоу, он организовал 44 встречи с разными американскими продакшенами за три недели. Результатом чего стали продажи форматов.

– «Гоголь» был сделан по вашей идее, а в титрах целая команда сценаристов, зачем так много?

– Я пригласил Кима Белова (журналист, сценарист, бывший главный редактор GQ. – Republic) писать весь сериал, а Ким пригласил сценариста Тихона Корнева, они вдвоем начали писать первую серию и писали очень долго – года полтора. В муках эта серия была рождена. Но это невозможно так долго писать и так медленно править, мы вынуждены были мирно расстаться и пригласить других сценаристов – Наталью Меркулову и Алексея Чупова. Они все и написали. У них отличное чувство юмора, и они режиссеры, а хорошо пишущие режиссеры – это идеальный вариант.

– Как вы первоначально сформулировали идею?

– Так и сформулировал: Гоголь, прежде чем написать «Вечера на хуторе близ Диканьки», оставшись без дознавателя, сам расследует все эти убийства. Эта первая часть замысла. Вторая в том, что все эти страшилки – дело рук одного маньяка, одной нечисти, назовем это так, а не разрозненные истории. От замысла до фильма прошло три года.

– Мы любим наше кино, потому что оно наше, хотя и тут у него кривовато, и там провисает. В чем дело?

– Дело в ментальности. Мы все-таки еще советские люди, а не российский народ. Российский народ – это уже более капиталистический народ. В Америке среди фильмов, снятых в 40-е, 50-е и 60-е, можно найти шедевры. У нас их гораздо меньше. Да, «Три тополя на Плющихе» – неприкосновенный шедевр. Моя дочка очень любит и постоянно пересматривает фильм «Ох уже эта Настя». Очень хорошее кино. А есть советские фильмы, которые нам раньше нравились, но по гамбургскому счету это унылое говно. Просто позорно, жутко снято, плохо сыграно, допотопно. Нам не хватает международности. Необходима копродукция. Пока это все единичные случаи. Вот Данила Козловский будет сниматься в новом сезоне «Викингов», Юрий Колокольников в «Игре престолов» снялся. Это не самые большие деньги, но сняться в «Игре престолов» – это же офигеть как здорово! Это будет происходить, и дистанция будет сокращаться.

– Что надо изменить в правилах игры, чтобы подстегнуть развитие кино?

– Я сочувствую нашему правительству. Их рвут на части, обосновывая, почему нужно вложить именно в эту индустрию, и все обоснования верны. Но чем кино лучше сельского хозяйства? Или медицины. А разве образование не важнее? Ведь детей можно калечить, а можно учить – сколько общих букв в этих словах.

– Я не имела в виду финансовые вливания.

– А я имею в виду финансовые вливания и вот еще по какой причине. У меня есть версия, что американский образ жизни стал насаждаться во всем мире потому, что после Великой депрессии Америка вложила деньги в кино, спорт и еду – самые массовые вещи. Есть внутренний пиар, а есть внешний. И если говорить о внешнем пиаре, имея в виду кино, я бы вложил деньги в образование. В школе, где учится моя дочь, нет кружка кино. Зато есть народный танец. Хотел бы я, чтобы моя дочь была солисткой ансамбля народного танца? Ответ: нет! Хочу ли, чтобы она занималась кино? В этом деле много всего – есть из чего выбрать. Камера сейчас стоит сто долларов. Пусть им расскажут, как снимать. Пусть они посмотрят кино и обсудят. И это тоже про деньги. В американских школах есть оркестры, в каждом дворе спортивные площадки, что же удивляться, что у них такие успехи.

Система образования слабая, как и все вообще, к сожалению. Знаете, сколько получают педагоги во ВГИКе? И что? Прийти к Путину и сказать: надо повысить зарплату педагогам. Нужно не просто повысить, а еще договориться с действующими в окопах мастерами, чтобы они нашли время и преподавали. Все так быстро меняется, что человек, который давно не снимал, не понимает, на что сейчас снимают, какие объективы используют, на чем монтируют.

– И все-таки с точки зрения правил игры?

– Тут знаете, куда ни плюнь… Кинотеатры забирают 50% бокс-офиса, такого нет нигде в мире. В Америке максимально – 25%, но и там плавающая шкала – первая неделя 12%, вторая – 15%, третья – 20%, четвертая – 25%. Я могу навлечь гнев кинотеатров, и, наверное, они могут привести кучу доводов, почему в свое время лоббировали этот закон. Они вложили несметные деньги в создание кинотеатров, чтобы можно было разместить цифровой проектор, экран, чтобы качество залов соответствовало. Один раз в год деятели культуры слетаются коршунами к начальнику страны и говорят, например: послушайте, надо сделать электронную систему билетов, чтобы контролировать кинотеатры. Была такая телега лет десять назад. Но добились же, достучались. Сейчас Светлана Чупшева из Агентства стратегических инициатив очень помогла нам с рибейтами. Они начинают работать в России.

– Что это такое?

– Это когда город возвращает часть денег, потраченных на фильм. Я приезжаю в Калининград, например, даю работу людям, трачу деньги на еду, гостиницу, транспорт, актеров местных задействую, инфраструктуру. Город говорит мне «Спасибо!» и дает с этих денег сдачу. Самые большие ребейты в Канаде – до 60% от суммы, потраченной на съемки в городе. Поэтому там много снимают.

– У вас есть мантра или прогноз, что после моды на скандинавские сериалы может прийти мода на российские…

– Мантра, мантра.

– А вы понимаете причину успеха скандинавских сериалов?

– Международный успех скандинавской драматургии, скажем так, связан с провалом драматургии в Америке, в Англии. Но есть и безусловные причины – если бы скандинавский нуар не был так качественно сделан, он не обладал бы такой коммерческой привлекательностью. Я сейчас даже не говорю о Ю Несбё, который вообще человек офигенный и романы пишет уникальные. Конечно, все права скуплены, и все шоуранеры скандинавские уже в Лос-Анджелесе.

Они там снимали у себя во льдах, и вдруг все увидели, что шведские, датские, норвежские актеры – прекрасны. Их «Мосту» уступают и американский «Мост», и английский «Тоннель». Еще все увидели вдруг, что и в Израиле отличная драматургия. Там снимают слабенькие сериалы, потому что нет бюджета. Но у них есть истории. В России хорошая драматургическая школа, все это заложено у нас на подсознательным уровне. В Лос-Анджелесе я всем говорил: «Смотрите, будет русская волна». Мы гоним ее, в том числе «Среда» ее гонит.

– У вас есть формула, как сделать хорошее кино, или вы полагаетесь на интуицию?

– В каждом проекте, который мы делаем, своя формула. Мы не в системе, и внутри нас нет четкой системы. Формула успеха связана с выстраиванием взаимоотношений с людьми. Понятие «про деньги» сюда не входит, потому что, если режиссер не договорился с оператором, они через неделю убьют друг друга на площадке. И никакой контракт его не остановит. И я буду виноват – не ту пару составил, не ту семью создал. Кроме этого, важно доскональное понимание драматургии – международной и современной, вплоть до сегодняшних правил, когда позволено ломать правила. Важно также знать все звенья цепи – что такое монтаж, что такое музыка, цветокоррекция. Через понимание процесса приходит уважение к процессу, а через уважение – правильная работа с этим процессом.

– А чего хочет зритель?

– Нам важен успех, но мы не пытаемся лечь под зрителя, мы хотим лечь рядом и показать ему какие-то другие звезды, рассказать другие истории.

– Можно ли говорить о трендах в зрительских предпочтениях?

– Тренды есть, но они меняются. Вопрос в том, чтобы попасть в тренд, который будет через год, полтора, два. У нас киноиндустрия несложившаяся, а если говорить об Америке, то останутся полицейские драмы, юридические и медицинские процедуралы; думаю, будет развиваться тренд, проявившийся в этом году, – патриотические сериалы про спецназ, который фигачит запрещенный в России ИГИЛ, еще сериалы-мюзиклы, и, мне кажется, в Америке через год будет невероятный расцвет антиутопий. Они были и раньше, но чаще это было такое посыпание головы пеплом на земле, уже посыпанной пеплом. А сейчас придут умные антиутопии. Мне кажется, и в России через год-два тоже перестанут их бояться.

– Что вы смотрите из западных сериалов? Назовите топ-пять.

– «Ozark» и «American Gods» – бомбические сериалы, если из новых. Еще – «13 Reasons Why», «Gypsy» с Наоми Уоттс, «The Handmaid’s Tale». Круто, что Элизабет Мосс не соскакивает со своей феминистской темы. Начиная с «Mad Men» все фильмы, где она снимается, про права женщин. Второй сезон «Top of the Lake» тоже бомба.

– Хотела напоследок спросить о «Матильде»? Вас это волнует?

– Я бы хотел, чтобы все закончилось мирно. Я не понимаю многого, что в стране происходит, а постоянно стоять перед выбором – бороться с этим или нет, это можно сойти с ума, поэтому многие закрывают глаза, что ужасно. Но невозможно все время находиться на пике драмы, а драма и есть невозможность выбора.

Фото: Арсений Несходимов для Republic