Валерий ЛЕОНТЬЕВ: "Я не верю, что меня родила старшая сестра Майя, потому что документов, подтверждающих эту версию, не существует. С мамой Катей я прожил всю жизнь, пока не проводил ее в последний путь в возрасте 90 лет"

Сегодня на постсоветской эстраде, как никогда, много "звезд", "суперзвезд", "мегазвезд", но Валерий Леонтьев в пафосных титулах и званиях не нуждается, его имя уже само по себе престижный, раскрученный брэнд. Он очень не любит, когда его называют по отчеству, и даже обмолвился как-то, что хотел бы лет до ста оставаться просто Валерой. Этого артиста, которому 19 марта исполнилось 58 лет, невозможно представить огрузневшим, солидным, степенным, годы прибавляют ему не веса (в теле и эстрадной тусовке), а горькой самоиронии. Лучшее тому подтверждение - названия его этапных концертных программ: "Бегу по жизни", "Я, кажется, еще не жил", "Красавица и Казанова", "Канатный плясун"... За 35 лет, прожитых на эстраде, певец умудрился не впутаться ни в один серьезный скандал, хотя его на это старательно провоцировали. В отличие от большинства исполнителей Валерий Яковлевич никогда не интриговал, не подставлял коллегам подножки, не подогревал к себе интерес дешевыми, высосанными из пальца скандалами. Может, поэтому атрибутов успеха он ждал куда дольше других, менее усердных и талантливых: первая победа в конкурсе пришла в 30 лет, звание заслуженного артиста Украины - в 38, народного России - в 47, а именную звезду в Москве заложили почти в 50... Леонтьев всегда предпочитал откровенность и эпатажность в сценических костюмах, а не в интервью, поэтому журналистам, жаждущим откровенных признаний, не оставалось ничего другого, как подсчитывать количество бриллиантов, вставленных в его зуб, ухо, пупок, и приписывать ему то мифических внебрачных детей, то нетрадиционную ориентацию. С лупой в руках они изучали и его брак с Людмилой Исакович - в прошлом бас-гитаристом и руководителем группы "Эхо", которая в начале 90-х осталась в США после гастролей. Что ж, Валерий Яковлевич не утруждает себя оправданиями, опровержениями и судебными тяжбами - все это отвлекает от главного. "Артист и одиночество - понятия неразделимые, - признался однажды Леонтьев, - но людей творческих это состояние не угнетает, а питает. Вот, например, волк не может ничего сказать, поэтому воет, а человек, когда его не понимают и не замечают окружающие, начинает петь, рисовать, книги писать. Так и я в свое время запел...".

"БУДУЧИ ПЯТИ ЛЕТ ОТ РОДУ, Я УТОНУЛ В СЕВЕРНОЙ ДВИНЕ"

- Валера, на протяжении десятков лет вас верно и преданно любят миллионы людей, и я в их числе. Помню, как в 79-м году впервые услышал вас с песней "Ненаглядная сторона": с тех пор меня ваше творчество согревает...

- Спасибо, Дима, за сердечные и теплые слова, которые сегодня в беседах с журналистами нечасто услышишь... Меня - это известно - столько связывает с Киевом, что с удовольствием поговорил бы по-украински, но, увы, к огромному моему сожалению, ще не можу так вiльно розмовляти, як ти. Ну, если уж не дано, так не дано, поэтому продолжу нашу беседу на языке, который мы все хорошо знаем. По крайней мере, еще не забыли.

- Ни для кого не секрет, как попадают сегодня на сцену многие исполнители. Для этого нужно быть чьей-то женой, любовницей (а то и любовником), дочкой, сыном...

-...или просто иметь большущий мешок денег...

-...что вытекает, как правило, из сказанного выше. Представляю, как нелегко приходилось в свое время вам. Вот интересно, благодаря или вопреки чему вы стали такой величиной?

- Однозначно, пожалуй, не ответишь, но, наверное, благодаря огромному желанию и фанатичной уверенности в том, что мне это совершено необходимо, что у меня просто нет иного пути. Вообще, петь - это единственное в жизни, что я умею делать: до этого много чего перепробовал... На кирпичном заводе катал по рельсам вагонетку с сырцом из-под пресса к печи, где происходит обжиг, - это не слишком, надо признать, увлекло... Работал тесемщиком-смазчиком на льнопрядильной фабрике: два года провалялся под машиной в солидоле - отмыться потом не мог несколько лет. Был почтальоном, подсобным рабочим на стройке - все это меня, мягко говоря, не воодушевило. Зато использовал малейшую возможность, чтобы петь, особенно на стройке. Когда смена заканчивалась и в пять-шесть часов все расходились по домам, я шел в свежеоштукатуренное, пахнущее раствором помещение и упражнялся там во весь голос.

- Акустика, небось, была хорошая?

- Изумительная. Происходила естественная реверберация (впрочем, тогда я еще этого слова не знал - выучил потом, уже будучи профессионалом)... Помыкавшись по свету, я понял, что пение для меня - единственно возможная форма существования, а что такое жизнь? Это, как учили нас на уроках биологии, форма существования белковых тел. Мое белковое тело полнее всего проявлялось в том истошном крике, который издавал в лесу, в какой-нибудь пещере, в пустой комнате, на лестничном пролете, и происходило это вопреки всем существовавшим правилам, традициям, представлениям и указивкам...

- Если человек родился и вырос, скажем, в Москве, его стремление пробиться в блестящий мир искусства понятно и объяснимо, но вы появились на свет в поселке Усть-Уса Коми АССР, жили в семи километрах от него - в деревне Невикбож. Что вы в этой глуши видели? Было в вашем детстве нечто такое, что помогло выйти на всесоюзную орбиту?

- Воспоминания о детстве - я называю их "обрывки отрывков" - настолько мозаичны... Может, детская (или моя лично?) психика так устроена? Или все просто перемешалось, поскольку мы постоянно кочевали по Северу нашей необъятной родины: из одного населенного пункта переезжали в другой, затем в следующий...

- Чем это было вызвано?

- Профессией отца, который был ветеринарным врачом и специализировался на копытных, конкретно - на оленях, а они, проклятые (вздыхает), в Ялте почему-то не живут. Предпочитают обитать поближе к полюсу, в Заполярье. Туда его и откомандировывали...

Все могут короли! Кадр из фильма "Золушка"

- "Мы поедем, мы помчимся на оленях утром ранним" - помните?

- Ну еще бы... Оленьи стада мигрировали, за ними - отец, следом мать... Они шли за оленями, как в известном фильме, ставшем образцом итальянского неореализма, "Они шли за солдатами". Поэтому, очевидно, воспоминания о детстве у меня весьма скудные: белое безмолвие, нехитрые детские забавы...

Помню игру, скорее всего, придуманную в тех краях... Оттачивался хорей - это такая длинная палка, которой погоняют оленей: "Охо-хо-хо-хо!", - чтобы они быстрее бежали. Его нужно было хорошенько отполировать и запустить в снегу, как копье, параллельно насту... У кого дальше выскочит на поверхность сугроба, тот и победил.

Еще у нас было довольно варварское, как сегодня сказали бы, экстремальное развлечение. Для него мы облюбовали крышу самого высокого, единственного трехэтажного дома в горняцком поселке Хальмер-Ю (в переводе с ненецкого "Оленьи копыта" или, по другой версии, "Долина мертвецов") - это в 70 километрах севернее Воркуты. Теперь-то его нет, закрыли, а тогда там были две шахты, масса лагерей и тюрем. По лестнице на чердаке, через люк, мы вылезали на крышу, потом долго сидели, скукожившись, на краю и ждали: кто же первый? Наконец, кто-то из пацанов решался соскользнуть вниз, и за ним, как горох, сыпались все остальные. Вот такая у нас была потеха...

Будучи пяти лет от роду, я утонул в Северной Двине. До сих пор закрою глаза и вижу пузыри, которые поднимались у меня изо рта на поверхность...

- Утонули фактически?

- Не знаю... Лежал на дне, а потом то ли вытащили, то ли вытолкнуло что-то, а может, и сам всплыл.

"ЕСЛИ У МЕНЯ НЕ БУДЕТ ЧЕТЫРЕХКОМНАТНОГО ЛЮКСА, ГОТОВ ОБОЙТИСЬ ОДНОКОМНАТНЫМ"

- Какими глазами вы, человек обеспеченный и, в общем-то, наверное, жизнью довольный, смотрите сегодня на свое полуголодное послевоенное детство?

- Этот вопрос насчет глаз уместнее, наверное, задать оператору или кинорежиссеру... Не скажу, что как-то особенно вижу и люблю прошлое, но считаю, что пережить это было необходимо, чтобы ценить настоящее, острее ощущать то, что у тебя есть, и благодаря этому чему-то учиться. По крайней мере, я знаю: если сейчас на гастролях у меня не будет каких-то апартаментов или четырехкомнатного люкса, вполне обойдусь однокомнатным, а если еще сковородку где-нибудь раздобуду, то и с голоду не пропаду. Не такое видали!

- Понимаю, что вторгаюсь в заповедные глубины души, но попытаюсь быть максимально деликатным... Если верить газетам, у вас довольно запутанная ситуация с родителями. Помню, как умерла ваша мама, однако через несколько лет, когда скончалась сестра Майя, журналисты написали, что она-то и была вашей настоящей матерью. Где же на самом-то деле правда?

- Я наслышан об этой истории, она из разряда тех, что в последнее время легко выпекаются. Часто строгий редактор говорит журналисту: "Чтобы завтра в девять утра у меня на столе лежал жареный, сенсационный материал, с которым газету будут раскупать, как горячие пирожки", а потом сочиненную версию радостно подхватывают другие издания. Я и сам видел на российском телевидении передачу, в которой вещала какая-то женщина, якобы свидетельница тех событий.

У ног легендарной Джины Лоллобриджиды

Она в красках живописала, как совсем юной девушкой Майя полюбила красавца-цыгана, забеременела и, когда ей не было 18 лет, родила. Якобы меня от всех прятали, чтобы это обстоятельство скрыть, замять, и тогда мать Майи, а стало быть, моя бабушка, чтобы положить конец пересудам, всем объявила: "Это мой сын".

Я не очень верю в такую историю, потому что документов, подтверждающих ее, не существует. Единственной мамой, которую помню с того момента, как себя осознал, была моя Екатерина Ивановна. С мамой Катей я и прожил всю жизнь, пока не проводил ее в последний путь в возрасте 90 лет. Вот и все, что могу по этому поводу сказать.

- Так, значит, при жизни сестра ничего подобного вам...

-...не говорила. Майя никогда не позволяла себе никаких намеков и не давала даже повода думать о том, что она - моя биологическая мать.

"НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ РАЗДАЕТСЯ СТУК В ДВЕРЬ. ОТКРЫВАЮ - СТОИТ ПОЖИЛОЙ НЕЗНАКОМЕЦ: "ЗДРАВСТВУЙ, СЫНОК!"

- Если не ошибаюсь, отец оставил семью, когда вы были еще маленьким...

- Ничего подобного. Мы прожили вместе до его кончины, а умер он в 79-м году, за день до того, как я получил в Ялте Гран-при. Лишь сутки не дотянул до этого знаменательного события.

- Тем не менее мне приходилось слышать, что в разных городах к вам приходили люди, представлявшиеся вашими настоящими отцами...

- Это уж как водится... Ты же знаешь: ко многим известным людям приходят молодые юноши и девушки, которые с порога заявляют: "Здравствуй, папа!" или: "Здравствуй, мама!".

- Вас тоже не минула чаша сия?

- Юноши и девушки не объявлялись, но папы пару раз наведывались, а однажды даже мама явилась.

...Помню, на Дальнем Востоке раздается стук в дверь номера. Открываю, стоит пожилой, можно даже сказать, старый незнакомец и держит паузу. Причем держит ее профессионально, как в театре. Я удивился: "В чем дело? Что вы хотите?", а он: "Здравствуй, сынок!". (Смеется).

- Обняли папу?

- Захлопнул дверь, слегка даже его задев.

- Валера, мне кажется, вас окружает какая-то мистика. Вы и сами фигура загадочная, и в программах, которые показываете зрителям, есть нечто такое, от чего пробирает дрожь... Любопытно, случались ли в вашей жизни реальные мистические события?

София Ротару: "Приїжджайте в Прикарпаття... Завжди будуть радi вам"

- (Вздыхает). Начну с небольшого вступления. Мне и мама моя, и масса знакомых, родственников, друзей еще в отроческом возрасте внушали, что нельзя игнорировать комплекс примет, известный всем на бытовом уровне. У нас ведь как говорят? Берегись черной кошки, перебежавшей дорогу... Если встретилась женщина с пустыми ведрами, даже не иди туда, куда шел...

- Куча дерьма - к деньгам...

- Ну да, а если спускается паучок, жди какого-то известия, письма... Тем не менее этот набор примет с моим жизненным опытом никак не стыковался. Черные кошки спокойно переходили дорогу мне, а я им, и наши пути перекрещивались без каких-либо последствий. Пауки сползали - писем не было...

-...а уж дерьма сколько вокруг попадалось...

- (Смеется). Ну очень много, но денег это, увы, не приносило. В общем, я вырос человеком, далеким от предрассудков... Помню, уже в статусе профессионала работал со старыми концертными администраторами... Они же, как правило, были очень суеверными людьми, и если, например, на кровати в гостиничном номере лежала афиша, поднимался такой крик - ну прямо истерика: "Убери, сборов не будет!". Если кто-нибудь из музыкантов в автобусе начинал лузгать семечки, администратор просто рвал на себе волосы, причем отовсюду, не только с головы: "Выбрось немедленно! Зря едем, люди в зал не придут"... Вот только напрасно пугали - в основном "страшные" приметы врали, правда, однажды случилось то, что наложило отпечаток на всю мою дальнейшую жизнь... Это событие повлекло за собой цепочку других, поэтому заканчиваю предисловие и перехожу к основной части повествования.

Году в 79-м, уже получив какую-то известность, я отправился с туром по Крыму (согласно условиям конкурса, победители должны были отработать - бесплатно, разумеется! - 15-20 концертов). В Алуште мне сказали, что со мной очень хочет увидеться женщина с ребенком. Я только плечами пожал: ну, раз ей так надо... Войдя в гримерную, она представились: "Елена Елисеевна... Учительница, живу и работаю в Краснодаре, но явилась к вам не затем, чтобы себя показать и сына. Хочу сказать, что вы станете знаменитым, объездите много стран и континентов, а еще у вас будет удивительная поездка в Индию, которая изменит ваши представления о жизни".

- Естественно, вы подумали: "Сумасшедшая"...

- Причем очередная. Еще, дескать, одна на прием напросилась... Какая Индия...

-...после оленей...

-...если тогда поездка за любой ближайший бугор, в ту же социалистическую Болгарию, казалась недостижимой мечтой? Я тем не менее был учтив: "Спасибо, конечно, за то, что вы в таком радужном свете видите мое будущее". Посетительница мой иронический скепсис заметила. "Вы надо мной не смейтесь, - сказала, - я ведь и милиции часто помогаю". - "Каким образом?" - поинтересовался я. "По фотографиям разыскиваемых людей подсказываю, где их искать. Многих находят". Уходя, она оставила номер своего телефона: "Если будете в Краснодаре, звоните. Или я сама приду"...

Ирина Аллегрова: "Кто у нас не первый, тот у нас второй..."

Потом у меня была Болгария, потихоньку я начал выезжать на съемки в другие соцстраны: в Германию, в Польшу... Схема, в общем, накатанная: если артист становился известным, Госконцерт начинал его повсюду рассовывать, зарабатывал на нем какие-то денежки. Помню, был у меня неприятный казус в 80-х годах (улыбается), когда выиграл "Золотой Орфей". В Софии мне дали премию тысячу левов - сумма смешная, какое-то недоразумение! Даже не знаю, сколько это в наших деньгах было, - наверное, около тысячи рублей.

- Вполне по тем временам прилично...

- В общем, как пошел я на эти левы гулять... Только потом спохватился, что по возвращении в Москву надо отчитаться в Госконцерте и все денежки до последней стотинки сдать...

- Как же из ситуации вышли?

- Ну, левов 400 у меня оставалось - их и отдал. "А остальные?" - спросила бухгалтер. Я лишь в ответ руками развел: "Больше не дали". После этого с год никуда за границу не ездил. В 81-м последний раз побывал в ГДР, а потом мне устроили большой тур: Голландия, Швеция, Бельгия...

- Ого!

- В назначенный день прибыл с чемоданами в Госконцерт. "Когда вылетаем? - спрашиваю. - Может, мне нужно в гостиницу, переночевать?". Чиновники странно замялись: "А вы не едете". Я оторопел: "Как? Почему?". - "Ну вы же понимаете", - и большим пальцем показали наверх. В те годы это самый весомый был аргумент.

- Расстроились?

- Не то слово... Это сегодня, вспоминая обо всех тех перипетиях, смеюсь, а тогда они казались настолько трагичными, что выхода просто не виделось. Невыездным я оставался вплоть до 85-го года, но в Краснодаре гастролировал регулярно. В один из таких приездов приходит эта учительница, посулившая некогда златые горы. Я с укоризной: "Елена Елисеевна, что же вы наплели мне в Алуште в 79-м году? Страны и континенты, Индия... Меня скоро в Латвию выпускать перестанут, не то что в заграницы невиданные". Она невозмутимо в ответ: "Мне сказали, все будет". - "А кто вам сказал?" - "Назвать не могу, но мне о человеке либо говорят, либо нет".

Шли годы, что называется...

-...смеркалось...

Алла Пугачева: "Она же молодая, она же не худая, и к тому же женщина, которая поет"

-...и вдруг в 88-м году из Министерства культуры приходит разнарядка. Огромная компания артистов, тысяча человек, едет на фестиваль советско-индийской дружбы, в их числе оказываюсь и я со своей группой. Ну, думаю, совпадение! 70 дней мы колесили по Индии, а в Союзе все это время транслировались передачи о том, как проходит фестиваль...

-...и клип ваш крутили "Доплыву до Индии"...

- Как раз под Новый год мы его отсняли в Баграме (там же я познакомился со знаменитым музыкантом Рави Шанкаром)...

Индия - страна, безусловно, удивительная и романтическая, с запоминающейся, ни на что не похожей аурой - я до сих пор тоскую по ней и хотел бы еще раз там побывать, - однако переворота в моем мироощущении эта поездка не произвела. Правда, я стал больше прислушиваться к предсказаниям Елены Елисеевны.

Через какое-то время приезжаю в Краснодар и слышу: "Это еще не все. Мне сказали, вы снова поедете в Индию". Я не поверил: "Сколько можно? Неужели 70 дней мало?". Будто не замечая моего бурчания, она продолжала: "Там у вас произойдет встреча, которая очень надолго запомнится, станет на редкость важной и значимой". Ну что же еще, черт побери?

"НАД ВОРОТАМИ ВИСЕЛА НАДПИСЬ: "ЗОНА, СВОБОДНАЯ ОТ СПИДА", НО ЕДИНСТВЕННАЯ ОРГИЯ, В КОТОРОЙ Я ПРИНИМАЛ УЧАСТИЕ,- ЭТО ТАНЦЫ ДО ОБМОРОКА"

- Ждать пришлось недолго... Уже в следующем, 89-м году, индийский филиал американской компании Си-би-эс пригласил меня на сольные выступления. Дело все в том, что, пока я находился в Индии, индусы все время транслировали центральные концерты, а мы ведь собирали стадионы... Словом, за это время я, что называется, среди местного населения раскрутился.

- Плюс на индуса чем-то похожи...

- Между прочим, если заметил, наши культуры, на первый взгляд совершенно непохожие, всегда привлекали друг друга... Не случайно, когда по телевизору показывают индийский фильм, население от экранов не оторвать, а индийцы любят русских. Словом отправился я на гастроли, и вдруг в Бомбее, откуда мы начинали тур, получаю телеграмму: нас приглашают в город Пуна. Расположенный высоко в горах, известен он был тем, что там базировалась община некоего Ошо Раджнеша - Учителя.

- Очень модного, насколько я помню, тогда в мире...

- Да! Незадолго до этого он был выдворен из Соединенных Штатов за слишком разрушительный, слишком вольный даже для Америки образ мыслей и обосновался в Пуне. В телеграмме говорилось, что там много русских и они хотели бы видеть меня своим гостем. К сожалению, когда мы приехали, Ошо-учитель был уже при смерти. Он не вставал и не мог со мной говорить, но через свою приближенную - армянку, ее звали Мада, - передал мне белый, прозрачный, похожий на маркер кристалл...

Что собой представляла община? Огромная территория, очень красивая, ухоженная земля. Даже комаров не наблюдалось, потому что везде были расставлены специальные ультразвуковые фонари, гонялки, пугалки - словом, никто не кусался. Коттеджи, полный комфорт - все вылизано, чисто...

"Ну, за искусство!". Валерий Леонтьев, Надежда Бабкина, Владимир Путин и другие официальные лица

Кто там обитал? Состоятельные люди из разных стран, которых жизнь по тем или иным причинам заставила порвать с привычным окружением, с профессией и внимать нехитрой философии, призывающей радоваться каждому дню и наслаждаться общением с природой.

Мада устроила мне экскурсию, она показывала: "Вот, смотри, очень известная художница (я уже забыл, из какой страны. - В. Л.). Мольберты, краски... Она сидит на лужайке, рисует, а потом продает свои картины и вырученные деньги сдает в общину. Так же поступают и остальные. Кто-то пишет книги, кто-то вырезает скульптуры... За счет этого мы существуем"...

- Коммунизм, однако...

- Вот-вот, и тут мне в голову стукнуло: "Слушай, - говорю ей, - а кто стирает белье, кто убирает в этих коттеджах, готовит вам кушать, ездит, в конце концов, в магазины?". Ответ на мой вопрос Мада красиво замяла... "У нас установлена очередность, - сказала, - к тому же есть люди, которые с удовольствием стоят на кухне, стирают белье"... "Ладно, - подумал, - не буду бестактно вторгаться и совать во все нос". Тем не менее было очень любопытно.

Несколько дней мы ходили к членам общины в гости, а над воротами у них висела надпись: "Единственная в мире зона, свободная от СПИДа", - и, чтобы туда войти, сначала всей группе нужно было сдать кровь. Что ж, мы это делали.

- Потрясающе!

- Нравы там, как ты понимаешь, были весьма и весьма свободные, поскольку каждый знал, что здоров...

- Вы тоже участвовали в проявлении этих свободных нравов?

- Мы только танцевали до обморока, пока не валились без сил на лужайку. У них такой ритуал совершался ежедневно перед заходом солнца. Там была грамотно оборудованная, под стеклянным колпаком дискотека, каждый день диджей вставал к пульту и шел музон. Собирался народ стар и млад, с бородами, с косами, и давай отплясывать. Они это называли танцами высвобождения духа и энергии. Это, повторяю, единственная оргия, в которой я принимал участие.

В один из дней мне предложили пройти ритуал, рассчитанный на более-менее приближенных, в какой-то мере уже посвященных. "Хочешь узнать, кем ты был в прежних реинкарнациях?". - "Конечно, хочу, а как это делается?". - "У нас есть человек, который введет тебя в транс: он будет задавать вопросы, а ты на них отвечать. Таким образом мы докопаемся до глубин твоей памяти и определим, кем ты был в прошлой жизни".

Ну, не знаю... Может, повлияло то, что в этом эксперименте участвовал переводчик и мой сон оказался неглубок, может, я плохо поддаюсь гипнозу, во всяком случае, выловить в своем подсознании четкую, определенную картину самопонимания: кто я, где и когда - так и не смог.

"Послушайте, - сказал им, - мне просто видится такая картинка. Похоже, она возникла под вашим давлением, но если хотите, расскажу. Передо мной покои богатого вельможи - он умирает. Я нахожусь чуть выше изголовья кровати и вижу его лысую, с завитушками седых волос, голову. Вижу синее покрывало, богатую резьбу на мебели, мне почему-то кажется, что это Италия, середина прошлого века". До сих пор не пойму, сочинил я все под давлением общинных психологов или это зашифровано во мне на генетическом уровне...

С женой Людмилой Исакович и директором Николаем Карой

- Но подождите, то, что вы описали, видели явно?

- Да, возникла отчетливая картинка. Я не спал и просто ее представлял, но ведь мог себя вообразить и уткой в болоте. Вот такая была история...

Потом мы снова встретились с Еленой Елисеевной. Я стал максимально внимательно относиться к ее словам, старался быть еще осторожнее и аккуратнее, а она меня в те годы предупреждала: "Если будешь с кем-то своими впечатлениями делиться, никогда не называй моего имени".

- Сейчас можно?

- Только со временем позволила: "Мне сказали, уже можно". Я (шепотом): "Кто сказал-то?". Она в ответ: "Нельзя этого открывать, но сказали, что ты купишь машину голубого цвета и очень красивое кольцо". "Ну ладно, - думаю, - в конце концов, не так трудно предсказать, что популярный артист, который начал хорошо зарабатывать...

-...может купить себе голубые "жигули"...

-...обязательно обзаведется машиной (если не голубого цвета, так синего) и непременно присмотрит кольцо - пусть, мол, будет на всякий случай. Так и получилось...

Встречаемся снова в середине 90-х. Елена Елисеевна стареет, сын ее, которому, когда мы познакомились, было девять лет, уже здоровый лоб, мужик, в Москве занимается каким-то серьезным бизнесом. Она за свое: "Мне сказали, что вы купите дом". Я удивился: "У меня уже есть особнячок в Валентиновке, под Москвой". - "Нет, вы купите дом за границей". - "Как интересно! - подкалываю, - и где же? Не могли бы вы хоть примерно нарисовать"... И бумажку ей вежливо подсовываю. Она берет ручку и рисует - довольно примитивно, но узнать можно - два континента: Северную и Южную Америку. Между ними колбаской Кубу изобразила: "Где-то здесь, мне сказали".

- Слушайте, но это уже не смешно... Дом вы купили в Майами, в точности там, где она нарисовала, машину приобрели опять-таки голубого цвета... Чертовщина какая-то...

- Недавно я с ней опять встречался. Несколько раз она пропускала концерты, потому что болела, плохо себя чувствовала, а тут пришла. "Елена Елисеевна, - спросил, - что меня ждет? Вещуйте". - "Пока ничего нового не говорят"...

После этого в черных кошек можно не верить, но хочешь не хочешь, а надо признать, что мы невежественны, глупы, необразованны, просто потому, что минуло всего две тысячи лет от рождения Христова. Вот когда пройдет 10 тысяч лет - если человечество доживет до этого срока, - люди, конечно, будут знать больше, и всему, что кажется нам сейчас загадочным, непостижимым, удивительным, смешным, глупым, найдется объяснение в рамках научных законов. Пока же для одних предсказатели - это, так сказать, шарлатаны, а для других - предвестники нового человека и более совершенного мироустройства, очередного витка эволюции.

Самое сложное перед лицом шоу-бизнеса не потерять свое

"А ЧТО ЭТО ЗА УРОД С КОРЫТОМ?" – СПРОСИЛА МОЯ БУДУЩАЯ ЖЕНА"

- Личную жизнь Валерия Леонтьева всегда рассматривают в увеличительное стекло. Я знаю вашу замечательную супругу и думаю, для вас она даже больше чем жена, - Люся настоящий друг. Это, кстати, правда, что, впервые увидев, она обозвала вас уродом?

- (Смеется). Не просто уродом! Дело было в Сыктывкаре, куда мы прибыли, обученные во Всероссийской творческой мастерской эстрадного искусства и готовые, так сказать, к употреблению. Естественно, приехали мы со всеми своими пожитками, среди которых был розовый овальной формы пластмассовый таз, больше напоминающий корыто... Ну совершено необходимая вещь, когда живешь в дешевом четырехместном гостиничной номере неизвестно с кем...

- Туалет, понятное дело, один на всех, в коридоре...

-...и тем не менее нужно поддерживать какую-то чистоту, постоянно стирать... В общем, огромный розовый таз стал неотъемлемой деталью моего бытия, я был с ним неразлучен, поэтому в отличие от чемодана даже не сдал в багаж. И вот спускаюсь по трапу самолета, сжимая его в руках, а на меня во все глаза смотрит группа музыкантов во главе с Люсей, сформированная в филармонии. Эти ребята так ждали приезда артистов, обученных в Москве, чтобы слиться с ними в едином порыве, стать коллективом и поехать на гастроли, что пришли встречать нас в аэропорт. Когда Люся, наконец, обрела дар речи, она спросила у других новичков, прилетевших тем рейсом: "А это что еще за урод с корытом?". (Cмеется). Хотя мы уже были знакомы - впервые жизнь свела нас году в 70-м в Воркуте. Но Люсечка просто не предполагала, что урод с корытом...

-...так возмужал...

-...ее старый знакомый. Потом, когда мы подошли поближе, она осознала свою ошибку...

- Насколько я знаю, что-то в совместной жизни с Люсей у вас треснуло, какое-то время вы вместе не жили, а потом решили снова сойтись и расписаться. Это правда, что церемония росписи была необычной?

- Приключений у нас вообще было много. Помню, когда-то давно увидели в кино, как люди едят икру и пьют много коньяка (смеется), а сами ели икру только кабачковую и пили водку по 2.87, и то когда шиковали. Чаще всего травились "Игристым" или "Лучистым" по рубль 17 - была раньше такая мерзость.

В то время существовала так называемая работа на фонды, то есть если у тебя законный отпуск, а в какой-то филармонии есть неизрасходованные фонды заработной платы, они могли взять твою группу, скажем, на 30 или 40 концертов и хорошо заплатить. Таким образом можно было подработать, и однажды нас взяла на фонды Магаданская филармония.

Дело было в марте, когда в тех местах зима еще лютая и морозы стоят будь здоров. Нам предстояло пропахать всю Колыму - дать 47 концертов. От Магадана поехали по приискам: Сусуман, Ягодное, Семигорье, и однажды нам выдали зарплату - вернее, ее половину. Заработали мы за этот отпуск, по-моему, рублей по 400 и, получив на руки по 200, на радостях решили гульнуть от души - мол, на такие деньги можно черт-те чего устроить!

Летом в Майами главное - чтобы костюмчик сидел

Жили мы, надо сказать, в здании школы-интерната, поскольку наступили каникулы и дети разъехались по домам. Стекол в окнах почему-то не было, зато матрацев на койках - преогромное количество. Мы сворачивали их в тюки и, как шпроты в банку, заталкивали в оконные проемы. Еще у нас была система отопления, придуманная артистами тех лет, - очень простая, но действенная.

Покупали спираль электроплитки, между ее концами вставляли спичечный коробок, а потом всю эту конструкцию обматывали изолентой. К ней приделывали кусочки алюминиевой проволоки - получалась вилка, которая втыкалась в сеть. Спираль от плитки нагревалась моментально и давала огромное количество тепла - с ее помощью мы везде и обогревались. Называлось у нас это устройство рогачиком, мы всегда возили его с собой (без него, как и без кипятильника, жизнь не могла продолжаться). В общем, утеплились, включили рогачик, икра в тех местах даже не деликатес...

Купили, одним словом, литровую банку красной икры и ящик болгарской "Плиски" - воплощенной мечты, по восемь рублей бутылка. Затарившись этим добром, решили, что будем не спеша выпивать и закусывать икоркой и что нам этого добра хватит, ну, не знаю, может, на неделю, может, на две...

- Не спеша не получилось?

- Увы. Между переездами в графике у нас было два выходных - за них мы приговорили все. Икру знаешь как ели? По-хамски!

- Ложками?

- Накладывали в глубокую миску и столовыми ложками зачерпывали. Икра кончилась почему-то сразу, на второй день иссякла и "Плиска". Вот такая история... А как мы расписывались? Решившись на это, все не могли выбрать подходящий день.

"В ЗАГСЕ ЗАПОДОЗРИЛИ, ЧТО АМЕРИКАНСКАЯ БОМЖИХА ОДУРАЧИЛА БОГАТОГО ИНОСТРАНЦА, ЧТОБЫ НА СЕБЕ ЖЕНИТЬ"

- Это уже в Майами было?

- Да. Люся очень рано встает, а я по своей актерской привычке, если можно спать, дрыхну, пока глаза не вылезут. Тут будит меня Люся в полдевятого. В каком-то комбинезоне, вся измазанная землей - как ковырялась в огороде, так и пришла. "Ты жениться на мне будешь?" - спрашивает. Я, не открывая глаз: "Буду". Она: "Ну так поехали, в девять часов местный загс открывается". С меня сон как рукой сняло: "Подожди, а как одеваться?". Люся лишь отмахнулась: "Какая разница? Здесь демократия, в чем приедем, в том и поженимся" - и, как была, в комбинезоне направляется к машине. Я ей: "Хоть руки вымой". Она их сполоснула, и мы поехали.

- Вы, как приличный человек, во фраке?

- Пиджак я все-таки надел. Воспитание плюс наши советские представления о загсе и свадьбе заставили, а вот Люся (она уже ассимилировалась) нормально себя чувствовала и в комбинезоне. Впрочем, она и здесь в нем не комплексовала бы.

Приехали в муниципалитет... Женщина, которая регистрировала этот акт гражданского самоотречения, увидела, что я по-английски не говорю, и тут же заподозрила неладное. У нее закралось подозрение, что американская бомжиха одурачила и затащила сюда богатого иностранца, чтобы на себе женить (смеется).

Там несколько окошек, в которых чиновники оформляют бумаги... Они долго-долго между собой переговаривались. "Ваш избранник понимает, что происходит?" - спрашивают они у Люси. Я говорю: "Yes, yes, I understand".

Лариса Долина - Резнику, Киркорову, Пугачевой и Леонтьеву: "Вот я надену два крыла..."

А-а-а! (Вспоминает). Мы же еще не подготовились к обмену кольцами. Как-то так не подумали, все в спешке... Я Люсе сказал: "Кто тебя укусил? Почему именно сейчас нужно мчаться на регистрацию?". - "Да потому, что завтра в восемь я уезжаю на работу, послезавтра опять, затем, в субботу и воскресенье, они не работают, а там, глядишь, что-нибудь еще случится...". На мне было какое-то кольцо, и когда церемониймейстер сказал: "Обменяйтесь кольцами", Люся вздохнула: "У нас только одно". Он задумался: "Тогда, - предложил, - сперва пусть жених наденет его вам, а потом вы снимете и наденете ему. Таким образом, церемония будет соблюдена".

- Наивные американцы!

- Мы все так и сделали, чем окончательно рассмешили весь их муниципалитет. Когда уходили оттуда уже с необходимыми документами, отдел, ведающий актами гражданского состояния, высыпал в полном составе в коридор и все стоя кричали: "Браво, браво, браво!". Потом, правда, мы очень славно свое бракосочетание отметили.

- Вы в жизни многое перенесли, многое испытали. Знаю, что ваши съемки и концерты не раз отменялись, и было совершенно непонятно, какие, собственно, и у кого к вам претензии. По традиции все показывали пальцем наверх, но никто не объяснял, откуда ноги растут. Наверняка наступала депрессия, когда хотелось забыться?

- Все было, конечно (вздыхает), и что же я буду нагло врать: мол, нет, никогда! Да, иногда хотелось упасть на кровать, отвернуться лицом к стенке и пролежать так лет пять. Посещали даже мысли о самоубийстве - хотя такое, наверное, у каждого хотя бы раз в жизни происходило. Был период, когда я лечился от депрессии большими и регулярными дозами алкоголя. Пил больше трех лет, но вовремя сообразил, что до добра это не доведет. Чтобы остановиться, четыре года отказывался даже от бокала шампанского. Теперь выпиваю, как все нормальные люди...

Честно говоря, я никогда не позволял себе распуститься и опуститься, потому что слишком крепко во мне сидело чувство ответственности. Ответственности перед публикой, которая сегодня вечером придет на концерт (а я знал, что зал будет полон), ответственности перед собой... От отчаяния, бывало, пелось еще лучше, чем в те дни, когда в жизни было все хорошо, но душой я был всегда чист, как стеклышко и верил, что все будет о’кей. Несмотря ни на что, я не терял надежды, и все эти темные мрачные годы публика поддерживала меня своей фанатичной верой. Ну и еще как бывало - то здесь песню подкинут классную, тот там...

-...то Индия вдруг подвернется...

- Вот как раз до нее все большие неприятности и происходили. Здесь, в Киеве, был очень интересный период работы с Володей Быстряковым (тогда я был невыездным). Приезжал сюда с удовольствием: писался с Володей, находил каких-то новых друзей и знакомых. Это доставляло мне удовольствие, дарило радость, и получаемые ощущения, как розовый фильтр, закрывали всю остальную дрянь, которая шла откуда-то от инстанций, от чиновников...

- Ваше имя не встретишь в светской хронике, вы не замешаны в грязных скандалах и никогда не предпринимали усилий для того, чтобы еще больше раскрутиться, потому что вам, знаю, это претит. Что тому причиной: гены, воспитание или чувство долга перед своей публикой?

- Трудно сказать. Понимаешь, очень много в свое время дало чтение, на которое я серьезно подсел лет в 12-13. Моими любимцами стали герои Жюля Верна и Александра Беляева, затем появились книги братьев Стругацких. Они стояли особняком в считаемом третьесортным жанре фантастики - Cтругацкие не тем были замечательны, что придумывали небылицы, а тем, что в их сюжетах действовали живые, реальные люди, с высокой моралью и потрясающим духовным миром. И неважно, куда они летали: на, за или под Венеру, - суть в отношениях, которые создавали авторы, в том, как они передвигали по литературной шахматной доске своих героев.

Сегодня у меня есть все книги Стругацких. Увы, одного из писателей уже давно нет в живых, но для меня по-прежнему нет лучше школы жизни, чем их сочинения.

Валерий Леонтьев и Дмитрий Гордон: "А ми удвох, а ми удвох в одне дiвча закоханi..." Фото Александра ЛАЗАРЕНКО

...Многие откровенно осуждали меня за это: мол, ухватился не за ту школу и не за ту литературу. Говорили, что надо читать Толстого, Достоевского, Куприна... Собственно, я добросовестно это и делал, но ни один из персонажей вышеперечисленных великих писателей, гениев от литературы не сделал для меня столько, сколько герои фантастических книг, в особенности братьев Стругацких.

Именно они подсказывали мне, как поступить в той или иной жизненной ситуации: сказать "да" или "нет", сделать тот или иной шаг, кому-то помочь или отказаться от общения с кем-то наглухо. Cидя во мне, эти герои нашептывали, а кроме увлечения книгами, разумеется, мама и папа говорили, что такое хорошо и что такое плохо.

- В советское время, когда на телевидении было только три кнопки, артисту достаточно было мелькнуть пару раз на одном из каналов, чтобы стать всесоюзно известным. После этого он мог собирать хоть неделю подряд по три аншлага в день во дворцах спорта. Потом все это стало куда сложнее, а сейчас мы видим, что далеко не на всех исполнителей, даже знаменитых, зритель идет. Вас же в любом городе с завидным постоянством встречают переполненные залы. Ажиотаж, аплодисменты, поиски лишнего билетика... Люди по-прежнему голосуют за вас своим трудовым рублем, гривной или, когда речь идет о Соединенных Штатах, долларом. За счет чего вам удается удерживаться на эстрадном Олимпе?

- У меня, конечно, объяснение на этот счет существует - своя, так сказать, нехитрая теория, которая может и не совпадать с чьим-то иным мнением. Мне кажется, дело в том, что я, как уже говорил, ощущаю колоссальную ответственность перед людьми, которые купили билетик и пришли в зал. Выходя на сцену, я никогда не оставлял ничего на завтра... Помню, в начале 70-х администраторы, которые нас возили, советовали: "Что ты делаешь? Чего орешь? Чего мечешься так, что пот летит с тебя веером? Сгоришь, если будешь так выкладываться. Успокойся! Работай процентами, процентами от капитала - дольше и проживешь, и на сцене продержишься".

Я пробовал внять этим советам, но ничего не получалось. Начинал с левой ноги, не спеша, особенно не напрягаясь, но где-то на третьей песне понимал, что так не могу, и врубался на всю катушку. Это продолжается по сей день.

- И сколько уже лет?

- 34. Может быть, это одна из причин, а еще... Подозреваю (не знаю, может, ты со мной не согласишься), что я талантлив (смеется).

- К сожалению, наша беседа подходит к концу, но по традиции каждый большой певец исполняет что-то в конце экспромтом. Чем же вы удивите?

- Эта песня на стихи Николая Рубцова не из моего репертуара, и все-таки (поет):

В горнице моей светло.
Это от ночной звезды.
Матушка возьмет ведро,
Молча принесет воды...

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter